Hvat

лезни и безработицы. Лечебное учреждение в Америке такое же
доходное предприятие, как мюзик-холл, отель, кабак.
В частной лечебнице все регламентировано таксой. «Желаете
подвергнуться операции? Сделайте одолжение! . .» Хирург
заглянет в прейскурант и скажет цену; в зависимости от обслуживания
и имени специалиста, операция обойдется от пятинедельного
до четырехмесячного заработка. Заслуживающий доверия
пациент может рассчитывать на кредит и рассрочку платы,
как в бакалейной лавке. Но если долларов нет? Прискорбный
случай. Безденежным заболевать категорически не рекомендуется!
Врач, занимающийся филантропией, рискует и сам стать нищим.
Не для того он учился и главное тратил деньги на обучение,
чтобы бесплатно лечить неудачников!
Когда я говорил американцам, что в Советском Союзе заболевший
трудящийся не только получает бесплатно квалифицированную
медицинскую помощь, но и сохраняет свой средний заработок,
они недоверчиво качали головой: «Мы знаем, что Россия
богата и обладает колоссальными ресурсами. Но как бы ни было
богато государство, — разве можно платить людям за то время,
когда они не работают?!» Государственное социальное страхование
в СССР представлялось моим собеседникам «большевистской
пропагандой», как и все новое и прекрасное, что создано
в нашей стране; в этом их изо всех сил убеждает лживая капиталистическая
пресса.
Брызжа ядовитой слюной клеветы, газеты фашиста Херста
и иных магнатов американской печати называют «выдумками
красных» социальные завоевания советских людей, наше народное
здравоохранение и просвещение, курорты, санатории и дома
отдыха трудящихся, невиданный культурный рост. Только прогрессивная
рабочая печать рассказывает правду о советской
стране. Н о эти газеты малочисленны, тиражи их сравнительно
невелики, а средства ограничены; они не имеют доходов от
рекламы — той прямой субсидии, которую получает капиталистическая
печать от своих хозяев...
День за днем мы знакомились с американским бытом и нравами.
Мой корреспондентский блокнот обогащался нозыми фактами
и наблюдениями.
Стояла тропическая жара. Из сельскохозяйственных штатов
американского юга шли тревожные вести о засухе. Изнуренные
нестерпимым зноем толпы жались к теневым сторонам улиц.
Радиодикторы бодрыми голосами возвещали: «Вчера от солнечных
ударов погибло девяносто три человека, в том числе
Девять — в Н ыо-Йорке... Вчера в СШ А умерло вследствие
жары сто два человека, в Ныо-Йорке — одиннадцать...» Ночь
не приносила облегчения. Накаленные камни зданий источали
жар.
Перед будочками, торгующими лимонадом, толпились истом­