Hvat

Стучусь в каюту Копусова. Он выходит вместе с механиком
Колесниченко.
Легкий веревочный трап перекинут за борт. Пограничники
па катере держат его нижний конец. Засунув глубже под
тужурку пакет с материалами, перелезаю через борт. Нащупываю
ногами перекладину. Внизу — вода, трап раскачивается,
деревянные перекладины скользят. . . Неприятный спуск! . .
'Сильные руки подхватывают меня. «Здравствуйте, товарищ корреспондент!»
Катер покачивается на волнах. Теперь спускается
Копусов. Через минуту с нами и Толя Колесниченко.
Через полчаса мы — на Петропавловской радиостанции. Аппаратная
ярко освещена. Связисты разочарованы: «У вас только
двенадцать тысяч слов? А мы готовились! Утром добавите?
Добро! . .» Первой уходит наша с Копусовым радиограмма
о прибытии «Смоленска»; за ней — восемьдесят шесть листочков
дневника Маркова. До утра надо продиктовать машинисткам
минимум пять-шесть статей челюскинцев. . . В Москве сейчас
три часа дня; можно надеяться, что в завтрашнем номере
«Правды» появится начало марковского дневника.
Утро. Над сопками пролетает эскадрилья самолетов. Они
кружат над бухтой и празднично украшенными улицами. Навстречу
«Смоленску» выходит флотилия судов, пестро расцвеченных
флагами. Все население Петропавловска вышло на
берег. Мне вручают радиограмму из редакции: корреспонденции
получены; начали печатать дневник; Копусову— особая благодарность
главного редактора за активную работу для «Правды».
Спустя два часа — новая радиограмма: по поручению редакции
из Хабаровска вылетит в Петропавловск через Охотское море
двухмоторный гидроплан «С-55»; надо подготовить Есе материалы
и вручить их командиру «летающей лодки».
Днем, когда в городском театре шло торжественное заседание,
в порту пришвартовался «Красин». В фойе театра
молодцеватой походкой вошел моложавый человек в фуражке
морского летчика и светлокоричневой кожаной куртке с металлической
застежкой «молния». Поровнявшпсь со мной, он вежливо
козырнул н, поглаживая коротко подстриженные усики,
приглушенным баском спросил:
— Вы москвич? Не знаете ли, Виктор Львович Галышев
здесь?
— Он в президиуме, на сцене.
Не трудно было догадаться, что передо мной — Маврикий
Трофимович Слепнев.
— Выступления не окончились? Отлично, и я успею! Впечатлений
масса. . . Вы фотограф, кинооператор, корреспондент?
Простите, как ваша фамилия?.. А, слыхал! Значит, плывем
вместе? Ну, я пошел. . . Как это у Пушкина? «Он возвратился
и попал, как Чацкий, с корабля на бал».