Hvat

Белоусов знал, что в сорока милях встретится большая полынья,,
окруженная разреженными льдами, а дальше — открытая вода.
Прогноз оправдывался с абсолютной точностью. Еще позавчера
в этой части Карского моря простирались льды. На вечернем
совещании синоптик Дрогайцев сказал: «Надо ожидать, что
ветер в течение суток переменится и отнесет льды па север».
На другой день подули ветры с юго-востока, расчищая путь
флагманскому кораблю.
Первые ледовые испытания ожидали нас в проливе Вилькицкого.
Ледокол пересекал полосы тумана, сгустившегося в районе
архипелага Норденшельда. Изредка завеса приподнималась, открывая
безжизненные заснеженные острова. На расстоянии двух
корпусов от нас шел пароход «Сакко», пристроившийся к лсдо-.
колу за островом Диксон. «Сакко» предстоял далекий путь: его'
трюмы были полны грузами для строительства на Колыме.
Корабли вступили в зону разреженных льдов. Мимо проносились
обломки самых причудливых форм и очертаний, крупные
поля, размером в футбольную площадку, словно посыпанные
ослепительно-белым искрящимся порошком. Льдины ударялись
в массивную обшивку корабля и с гулом отскакивали. Для
«Сакко» такие удары были небезопасны: пароход часто останавливался
и подавал призывные гудки, будто тяжело вздыхая.
Мы возвращались к нему, снова раздвигали льды, покрывавшие
девять десятых поверхности моря, и «Сакко» продолжал
путь в расчищенном канале.
Жизнь на ледоколе текла размеренно. Москвичи освоились,
с полярным солнцем, светившим все двадцать четыре часа в сутки,
и в полночь, опустив занавески над иллюминаторами, отправлялись
спать. Украинец Макаренко, пятнадцать лет проплававший
в южных морях, простодушно восхищался. Закончив ночную
вахту в кочегарке, он по дороге в душ останавливался на
палубе и, при щурясь на оранжевый шар, качал головой: «О це
работает знатно! День и ночь, день и ночь. . . Уди-ви-тель-но!»-
Три-четыре раза в день все сходились за трапезой в каюткомпании;
обсуждали новости, которые приносило московское
радио, вспоминали экспедиции «Сибирякова» и «Челюскина» —
пионеров плавания по морской магистрали Севера.
— Михаил Прокофьевич, куда пойдет «Сталин»?— спросил
я Белоусова. — Прошла неделя, как мы оставили Мурманск»
а еще так мало видели. . . Придется нам по бывать в арктических
портах?
— И почему нет белых медведей? — в тоне шутливой претензии
спросил кто-то.
— Погодите, все будет: и порты, и интересные встречи, ю
медведи! — пообещал капитан.