Hvat

назлнваться у разных людей. Как бы ни был беден чукча, он
пригласит вас к своему очагу и угостит всем, что у него есть;
никто не откажет путнику в приюте и пище. А сам чукча никогда
не забудет оказанную ему услугу. Как-то на пути с мысг
Шмидга в Ванкарем упряжка моего знакомого Келегуэ попалг:
в пургу. Собак сбивало с ног, они теряли силы. Ночыо в полусотне
километров от Ванкарема три собаки замерзли, остальные
едва доплелись к стойбищу. Я сидел у себя. Вдруг входит
Келегуэ, совсем закоченевший. Я протянул ему дымящуюся
папиросу, а он не берет; вид у него больной. Налил я ему
крепкого чая. Келегуэ жадно выпил несколько стаканов и вдруг
заговорил дрожащим голосом: «Если бы не ты, пропал бы я
сегодня, как мои три собаки. . . На мне были твои меховые
брюки, и я не замерз!» Меня очень тронуло это проявление
благодарности. Я знаю, что теперь Келегуэ — один из моих
вернейших друзей.
— А как население отнеслось к летчикам и челюскинцам?
— Когда в* поселках ждали прибытия людей со льдины, между
хозяйками-чукчанками возникло соперничество: у кого
в яранге будет чище и приятнее? В Ванкареме на берегу, под
открытым небом, постоянно топилась водомаслогрейка для самолетов;
этим хозяйством ведал комсомолец Тынаэргин, в прошлом—
кочевник-батрак. Года два назад он пришел из тундры
на побережье, и заведующий факторией отправил умного парня
в Анадырь. Там Тынаэргин учился в школе и вступил в комсомол.
Он влюблен в авиацию, его мечта — научиться летать.
Я не собираюсь прослыть пророком, но этот чукча будет пилотом!
Вы не видели Тынаэргина? Он прилетел со мной из
Уэллена. Каманин берет его в Приморье, в свою авиационную
часть.
Как и Тынаэргин, все его сородичи в восторге от наших летчиков.
Чукчи дали им прозвища: Молоков у них — Ымпенахен,
«старик»; Каманин — Аачек, то есть «молодой человек». Многие
парни говорили мне, что хотят стать мотористами. Вообще чукчи
проявляют большую склонность к технике, большинство научились
отлично ремонтировать моторы вельботов. Однажды в пору
охоты на морского зверя во льдах сломался винт вельбота; чукчи
выточили винт из моржовой кости, поставили его вместо стального
и возобновили плавание. В стойбищах вы можете теперь
увидеть у ребят новые игрушки из кости: самолеты с вращающимся
пропеллером...
На палубе «Смоленска» призывно зазвонил колокол. Не хотелось
мне прерывать беседу с Небольсиным, но нельзя было
лишать его удовольствия послушать концерт. По пути в каюткомпанию
офицер закончил свой рассказ:
— Самоотверженный труд чукотского населения уже отменен
правительством. В Ванкареме будет построена школа.