Hvat

седой негр Джонсон, бывший боксер, и безжизненным голосом
рассказывает о былых встречах на ринге. Того, что он поденно
получает от хозяина за два десятка таких «интервью», едва
хватает, чтобы не умереть с голода под забором Кони-Айленда.
Протягивая «дайм» в лапу владельца балагана, американец
чувствует себя обжуленным, но, не желая признаться в этом,
идет в соседний «аттракцион», загипнотизированный другим
ловкачом-зазывалой.
Подмостки острова развлечений — последняя ступень артиста
перед падением в бездну бродяжничества. С балаганной
эстрады один путь: в ночлежку, притон, тюрьму. Кто попадает
на подмостки Кони-Айленда, обратно «е возвращается.
Между балаганами и вдоль дороги к Нью-Йорку назойливо
лезли в глаза рекламные щиты, окрашенные во все цвета
радуги: «Реслинг! Схватки сильнейших в мире! Реслинг!»
Радио, что ни час, бормотало о предстоящем сенсационном чемпионате.
Спортивные обозреватели газет оценивали шансы
атлетов.
— Что такое реслинг? Спортивная игра? Разновидность
борьбы? К чему сводятся приемы реслинга? Кому присуждается
победа? . .
Американский товарищ, к которому я обратился за разъяснениями,
замялся.
— Видите ли, реслинг — американское изобретение. Он состоит
и з’ японского джиу-джнтсу, английского бокса и французской
борьбы, причем преимущественно из запрещенных приемов.
Правила? В реслинге возбраняется убийство и прямое членовредительство.
. . Как бы вам объяснить? Ну, например, можно
выламывать руку противнику, понимаете — выламывать! —
но при этом не допускать полного перелома. Или: можно давить
на глаза, не ослепляя противника навсегда. Чувство меры!
Все это было еще достаточно туманно. Однако из последующих
объяснений открылось, что атлетам, выступающим в реслинге,
не только дозволяется, но и рекомендуется: что есть
силы бить партнера, щекотать, кусать, щипать, сжимать его
пальцы, пока они не посинеют, рвать уши, зажимать нос. . . Как
кровавые голливудские кинофильмы и газетные описания преступлений,
реслинг разжигает низменные инстинкты толпы.
Нам принесли билеты на предстоящий «чемпионат-сенсэншен».
Он устраивался на широкую ногу: антрепренеры сняли
зал «Мэдисон сквер гарден», вмещающий до двадцати пяти тысяч
человек. Реклама сделала свое: билеты были распроданы за
сутки.
Вокруг реслинга велась крупная игра. Заключались взаимные
пари на большие суммы. Втайне покупались и перекупались
атлеты. В стае около спортивных шулеров, жучков, букмекеров
шныряли, крутя носом, юркие репортеры и вынюхивали: почему