Hvat

В круглые глазницы иллюминаторов вливался желтозатый
утренний свег. Солнечные лучи согревали мрачный треугольник
твиндека.
Миновала последняя ночь в море. Большой пароход раскачивался,
как детская люлька. По стеклам иллюминаторов ползли
крупные капли, палубу словно окатили из шланга. Осунувшиеся
и пожелтевшие пассажиры выбирались из кают и отсеков. Завывала
сирена. Густые протяжные сигналы сменялись частыми
и отрывистыми, напоминающими ворчание потревоженного
зверя. В порозовевшем тумане мелькнула шхуна. «Смоленск»
малым ходом приближался к Владивостоку.
Показался остров Русский. Засновали рыбачьи суда, моторные
лодки, буксиры. Метрах в десяти пронесся парусник,
и рыбак в темном дождевике прокричал в рупор: «Привет
героям!» Из бухты Золотой Рог взлетел гидроплан. Пилот снизился
почти до верхушек мачт и на крутом вираже выбросил
какие-то пакетики. Воздушные гостинцы мягко падают на палубу.
Это — цветы, благоухающие букеты ландыша и сирени. Летчик
кидает пачку листовок, разлетающихся белокрылыми птицами.
Навстречу идет военный корабль. Морские силы Тихого
океана приветствуют победителей Арктики. Кажется, будто
вдоль палубы протянуты белоснежные паруса; это стройные
шеренги краснофлотцев в летней форме. Вдруг на горизонте
появляются три странных облачка: задрав носовую часть,
мчатся торпедные катера. С нарастающим гулом приближается
воздушная эскадрилья. Из бухты движется несчетное число
судов во главе с ледоколом «Добрыня Никитич». Встреченный
стоголосым хором гудков, «Смоленск» входит в порт.
Вот он — Владивосток, наша дальневосточная столица! Зеленые
склоны сопок точно устланы гигантским пестрым ковром:
десятки тысяч горожан в праздничных одеждах ожидают
полярников.
Бабушкин, возбужденно смеясь и сжимая ладонями поручни,
вглядывается в толпы людей на берегу. Побледневший Каманин,
скрывая волнение, что-то кричит штурману Шелыганову. Копусов
мигает увлажненными глазами. Задумчиво поглаживает
пушистые усы Владимир Иванович Воронин. . .
В толпе звенит обиженный детский голосок:
— Папа, ты не видишь меня? Это же я, папа! Да гляди же
сюда! . .
Маленький Аркаша Каманин, размахивая ручками, бежит
по трапу и попадает в объятия отца. . .
Ровно через десять лет мне снова довелось стать свидетелем
встречи отца и сына Каманиных. Это было летом 1944 года на
военном аэродроме возле провинциального польского городка.
Войска Первого Украинского фронта вышибли гитлеровцев с советской
земли и гнали дальше на запад. Истерзанная Польша