Hvat

Кстати, раскройте мне секрет общительности корреспондентов:
каким образом они так быстро устанавливают короткие отношения?
— Компанейские ребята! — заметил из темноты мой сосед
Саша Святогоров.
— У вас, видимо, веселое общество?
— Приходите к нам почаще, Сигизмунд Александрович, —
пригласил Святогоров. — Днем у нас светло и даже уютно.
Отдыхайте сколько угодно! . .
На лицо Леваневского легла тень, он поднялся.
— Прощайте! Проводите меня до выхода, там якорные
цепи свалены, не пробраться, — с раздражением проговорил он.
У порога летчик остановился и продолжал уже мягче: — Когда
будете посылать мою статью, предупредите редакцию, что я
прошу не сокращать последнюю часть. Для меня это важно.
Мы вышли па палубу и остановились у дверей в кают-компанию.
— Зайдемте, Сигизмунд Александрович?
— Не охотник я до галдежа!
В кают-компании Ляпидевский и его штурман Лев Петров
забивали кости против обычных своих партнеров — Доронина
и Галышева. За столом в углу сидел Водопьянов, а над ним,
лукаво улыбаясь, склонился Кренкель:
— У тебя, Михаил Васильевич, я вижу — самый сенокос?
Каковы же травы?
— Ладно, будет тебе смеяться, — буркнул Водопьянов, продолжая
писать.
— Какой тут смех! Дело нешуточное: из Москвы отправился
летчик Водопьянов, а возвращается новое светило литературы.
Когда же ты одаришь человечество своим гениальным творением?
. .
Михаил Сергеевич Бабушкин собрал вокруг себя большое
общество. Всюду, где появлялся этот милый человек, он вносил
жизнерадостную струю, и редко кому доводилось видеть его
не в духе. До того, как стать знаменитым полярным пилотом,
Бабушкин прошел большую школу жизни: работал мальчиком
иа посылках, учеником у жестянщика, киномехаником, монтером.
Он был в числе первых пяти русских солдат, ставших
летчиками. Десять лет назад Михаил Сергеевич впервые применил
самолет на разведке морского зверя в Белом море; его
успешный опыт получил впоследствии широкое распространение
и на Каспии. В тысяча девятьсот двадцать восьмом году Бабушкин
прославился полетами на поиски итальянских дирижаблистов;
он первым в мире доказал практическую возможность
нормального взлета и посадки на дрейфующие льды, проделав
это за короткое время пятнадцать раз. . . Каждую весну Михаил
Сергеевич прилетал в горло Белого моря, на остров Моржовец.