Hvat

11ровожая меня в Арктику, журналист Миша Розенфельд,.
участник многих северных походов, предостерегал:
— Тебе еще не приходилось встречаться с белыми медведями?
Смотри же, не увлекайся! Соблазн будет, конечно, велик.
Я уверен, что скоро прочту или услышу по радио восторженную
корреспонденцию о первой встрече с медведем. Это —
участь всех корреспондентов в Арктике, и тебе ее не избеж ать.. .
«Сталин» и «Сакко» подходили к проливу Вилькицкого-
В кают-компании собирались обедать. В углу четверо путешественников
гремели костяшками домино.
— Медведь! — раздался крик с палубы.
Все бросились к иллюминаторам. На краю большой льдины
в дпадцати-тридцатп метрах от ледокола стоял матерой медведь
с желтоватой шсрстыо. Хозяин полярных льдов задрал длинную
морду и удивленно глядел на черное дымящееся чудовище.
Мазурук с винчестером выскочил на палубу. Бах-бах! . . Бахбах-бах!
. . Поздно! Медведь, почуяв опасность, в мгновение ока
скользнул в воду.
Я ушел к себе писать очередную корреспонденцию для «Последних
известий». Вечером мы оказались у мыса Челюскин
и в суете прозевали московскую передачу. Но на другой день
мне принесли радиограмму из Москвы; мой друг Миша торжествовал:
«Тронут встречей с медведем, передай ему привет. Мое
предсказание оправдалось. . .»
Флагманский ледокол остановился в проливе Бориса Вилькицкого
у выхода в море Лаптевых. Оно было свободно от
льдов, и «Сакко» мог самостоятельно продолжать плавание.
«Иосиф Сталии» стоял у мыса Челюскин на семьдесят восьмой
параллели. Подштурман Семей Челюскин, участник Великой
Северной экспедиции, был первым человеком, достигшим этой
северной оконечности европейско-азиатского материка. Двадцатого
мая 1742 года, совершая съемку побережья Таймырского
полуострова, русский мореплаватель оказался в крайней северной
точке А зии; дальше лежало море, а за ним неизвестная
Челюскину Северная Земля, открытая экспедицией Бориса Вилькицкого
на «Таймыре» и «Вайгаче» лишь через сто семьдесят
лет. На каменном мысе Семен Челюскин поставил знак — деревянное
бревно, которое вез с собой.
Туман приподнялся, и мы увидели мыс Челюскин. Н а невысоком
каменистом берегу выстроились домики полярной станции.
Как страж, поднимался сорокапятиметровый маяк. Полоса льда
тянулась вдоль побережья.
Над мысом взвилось белое облачко, грянул пушечный выстрел:
полярная станция салютовала флагманскому кораблю.
Откуда на Челюскине артиллерия?
— У них есть старая трехдюймовка, — объяснил Минеев.—
В туманную погоду она подает сигналы судам: — «берег близко».