Hvat

немая картина должна была, очевидно, демонстрировать мне
предстоящий полет на Аляску.
— Стимшип зламал пропеллер, ай-ай-ай! Вери сори, бардзо
жалуе, — суетился «коммерческий представитель», выражая сожаление
об аварии парохода.
— К ю ртцер!— прогудел гигант в морской фуражке, сунув
лопатообразную руку. Это был пилот одномоторного пятиместного
гидроплана «Кертис-Райт». Проведав, что самолету скоро
пойдет второй десяток лет, остальные пассажиры дружно утратили
аппетит к воздушному путешествию.
Кюртцерский «гидропорт» располагался в крошечной бухточке.
Н а волнах чуть покачивался видавший виды самолет канареечного
цвета на поплавках. Пилот пошептался с механиком
и, пытаясь выдавить любезную улыбку, пригласил нас с Верноном
в кабину. До старта рейсового «Локхида» из Джюно оставалось
двадцать шесть часов.
. — Вы гарантируете, что мы прилетим в Джюно раньше завтрашнего
полудня? — спросил я Кюртцера.
— Доставлю вас туда сегодня вечером, — заверил владелец
«Кертиса». — Если опоздаем к старту самолета на Фербэнкс,
вы не платите мне денег.
Неустойчивый «Кертис-Райт» мучительно долго выруливал
на старт. Старый гидроплан бежал по заливу, раскачиваясь, как
переложивший ночной гуляка, и упрямо не желал подняться.
Кюртцер, тревожно косясь на механика, раскачивал штурвал, но
самолет клевал носом и не отрывался от воды. Он бежал прямо
на голландский торговый пароход. У Вернона вытянулось лицо,
глаза замигали, точно в них ударил яркий луч прожектора. . .
Гидроплан еще раз клюнул, кланяясь голландцу, и неожиданно
подскочил в воздух.
Я перегнулся через плечо пилота, интересуясь компасным
курсом. Н а приборной доске зияло до десятка отверстий; приборов
было куда меньше, чем гнезд, в которых им положено
находиться. Вероятно, «в минуту жизни трудную» Кюртцер по
возможности облегчал свою машину. Н е уцелел даже компас.
— Как же мы полетим без компаса? — закричал я в ухо
пилоту, но тот молча передернул плечами.
— Вот карта, у нас есть очень хорошая карта, — указал
механик на грязный, потрепанный свиток, валявшийся у него
в ногах. — Компас не обязателен. Мы полетим низко, чтобы не
потерять ориентировку, если вдруг появятся облака.
«Первоклассный самолет», о котором сообщал президент
Уилсон, оказался старой рухлядью пилота-частника. Единственным
положительным качеством канареечного гидроплана было
то, что он не падал в воду и как-никак передвигался в желаемом
направлении со скоростью полутораста километров в час.