Hvat

на плечо, чтобы отдышаться, а он подумал, что я заплакал. . .
Так мы стояли несколько минут и не могли притти в себя от
радости. . . Власов передал мне пакетик с письмами от друзей
из редакции «Правды» — первую нашу «почту» за одиннадцать
месяцев, прошедших после вылета воздушной экспедиции из
Москвы. . .»
Последние строки дневника — в пятой тетради — дописывались
уже на борту «Мурмана»: «Сижу в уютной каюте, перелистываю
страницы дневника, и кажется мне, что льдину я еще
не покинул, что мне снится сон — сладкий, .радостный... Но
это не сон: я на борту советского корабля, среди друзей, среди
дорогих советских людей. . .»
День за днем радиостанция «Ермака» передавала в Москву
тысячи слов телеграмм с выдержками из дневника и статьями
•четверки полярников о научных исследованиях.
V
— И сландия... Гейзеры ... Ф и о р д ы ...— слышно во всех
уголках «Ермака». Стало известно, что ледокол зайдет по пути
в одну из бухт Исландии для свидания с «Мурманцем».
Теплый южный ветер гонит крупную зыбь, и «Ермак» тяжело
раскачивается с борта на борт. Неприятное ощущение!
Ледоколы, формой корпуса отличающиеся от обычных кораблей,
неустойчивы на волне. Воронин посмеивается: «Это цветочки,
ягодки — впереди. . . В Балтике ожидается шторм».
Атлет-боцман с палубной командой закрепляет грузные бочки
в трюме.
Иллюминатор захлестывает зеленой волной, и каюта на какие-то
секунды погружается в полумрак. Раз. . . два. . . три. ..
четыре. Корабль кренится на другой борт; иллюминатор высоко
поднимается над водой, и в толстом стекле, как призрачное
видение, мелькает нос «Мурманца». Трудно ему достается!
Порою кажется, что суденышко целиком скрывается под водой.
Вот оно исчезло совсем. Секунда — другая, и «Мурманец»
снова взлетает на гребне, чтобы через мгновение опять погрузиться
в бурлящий океан.
Непостижимо, как удалось капитану Ульянову среди зимы,
в январе, провести свой маленький зверобойный бот так далеко
на север, к семьдесят седьмой параллели! Но пробиться сквозь
полярные льды к дрейфующей станции «Мурманцу», конечно,
было не под силу: его затерло, и три недели судно дрейфовало
на юг.
«Ьрмак» изменил курс и теперь раскачивается еще сильнее.
«Мурманец» вовсе скрылся; его радист передает нам об испытаниях,
выпавших на долю команды. Третьи с у т к и шторм треп­