Hvat

костями, возгласы болельщиков, обрываемые грозным шиканьем.
Этика игры требует от партнеров бесстрастного поведения, а от
болельщиков мертвого молчания; никому не позволяется открыто
выражать свои симпатии и — боже упаси! — подавать непрошенные
советы. /Кюри из трех «сталинградцев» строго придерживается
правил, освященных морскими традициями, и беспристрастно
регистрирует ход борьбы.
Разыгрывается четвертая партия. Перевес на стороне красинцев:
они ведут игру со счетом 2:1, и счастье явно с к л о ­
няется на 1их сторону. Противники уставились в кости, избегая
встречаться взглядами. Видимо, им нелегко дастся самообладание:
боцману с «Красина» и его долговязому товарищу — кочегару—
не терпится выраз:гть радость, а их противники со
«Смоленска» — толстый рыжеватый механик и матрос с крючковатым
носом — едва сдерживают раздражение.
Никаких благ, кроме эфемерного звания «чемпиона бухты
Провидения 1934 года», победа не сулит, но атмосфера накалена
до предела: решается «спортивная честь» команды.
— Победа за краспицами!— объявляет жюри.
Рано утром мы с Мишей Розенфельдом отправляемся на рекогносцировку
вдоль берега бухты. По пути заходим в к а ю т-
компанию «Смоленска». Незнакомец в лётном костюме под
аккомпанемент Ляпидевского репетирует старинный романс.
Гидрограф челюскинской экспедиции, уткнувшись глазами в ветхий
томик Пушкина и зажав уши пальцами, нараспев читает
монолог Бориса Годунова. На обычном месте с отрешенным
видом сидит 'Водопьянов, заполняя очередную страницу катастрофически
удлиняющейся рукописи. Где-то- з кубрике сводный
струнный оркестр трех кораблей разучивает марш «Тоска
по родине».
На обеденном столе разостлан огромный, склеенный из кусков,
лист. Федя Решетников пишет афишу вечернего концерта:
ПЕРВЫЙ Р А З В Б У Х Т Е ПРОВИДЕНИЯ!!!
Спешите видеть! Феноменально! Неповторимо!
Проездом из Чукотского моря на Сретенекий бульвар
| / и Фонтанку.
Объединенный кониерт беспримерных артистических сил.
сверхестественных виртуозов и фантастических дарований, не
поддающихся описанию словами.
Торопитесь, пока не поздно!
— Как находите?— удовлетворенно спрашивает художник*
скосив глаза на афишу.
— Что и говорить! — восклипает Миша, сдерживая смех. —.
Но почему такие простые, обыденные слова? Вы скромничаете.