Hvat

способность быстро реагировать в условиях нью-йоркского движения;
глаза шофера утратят зоркость, и хозяин безжалостно
вышвырнет его за ворота, как ненужную ветошь, а освободившееся
место займет здоровый, выносливый и жизнерадостный
парень, чтобы повторить безрадостный путь своего предшественника.
Дамоклов меч безработицы всегда висит над американскими
рабочими. Миллионы американцев, отправляясь ко сну, испытывают
мучительную тревогу: что принесет завтрашний день?
Ни у кого нет уверенности, что он сохранит источник своего
существования и не получит расчета. Около семи лет прошло
со времени страшного кризиса, потрясшего капиталистическую
Америку и парализовавшего ее жизнь, но — словно то было
вчера — в памяти американцев живет зрелище голодных толп,
картины самоубийств, разорение, .нищета, безысходное отчаяние.
Следующие годы не принесли желанного «процветания» — «просперити»;
экономика страны испытывала лишь временные
подъемы, за которыми по пятам шли неизбежные жестокие
спады.
Теперь призрак массовой безработицы снова витал над Соединенными
Штатами. В тот день, когда я сошел с борта «Нормандии»,
газеты опубликовали официальные статистические сведения:
четыре с половиной миллиона человек лишены постоянного
заработка. Прошло полторы недели, и цифра безработных
возросла уже до пяти с половиной миллионов. Что ни день, за
ворота предприятий безжалостно выбрасывали сто тысяч человек.
Иные дальновидные экономисты предвещали, что к осени
число безработных перевалит за десять миллионов. Каждый
труженик спрашивал себя: «Когда придет моя очередь? . .»
Страх безработицы, надежно обосновался в жилищах трудящихся.
Его сопровождает постоянная спутница: боязнь заболевания.
Горе американской трудовой семье, где заболел кормилец!
СШ А не имеют государственной медицинской помощи.
А из каждого десятка жителей, по крайней мере, девять не обладают
материальными средствами, чтобы оплатить квалифицированную
медицинскую помощь: лечение стоит огромных денег.
Если у рабочего и были сбережения, то врачи, госпиталь и
аптека быстро поглотят их.
Мне рассказывали: на весь восьмимиллионный Нью-Йорк
есть лишь шестьсот бесплатных мест в благотворительных больницах.
Невольно вспомнилось, что только московская больница
имени Боткина имеет две с половиной тысячи коек.
Заболевший американский рабочий или служащий обычно
теряет работу: на его место — неисчислимое множество претендентов.
Трудящиеся в Соединенных Штатах, урезая себя в самом
необходимом, стараются скопить деньги на «черный день» бо­