Hvat

Сталина. Опять абзац. В марте 1933 года перешел на службу
з гражданский воздушный флот. Работал на авиалиниях Д альнего
Востока, затем переведен в полярную авиацию. . . Записали?
У меня пока все. . .
Когда я вернулся в редакцию, иностранный отдел уже принимал
отклики из-за границы. Вечерние газеты многих европейских
столиц успели опубликовать сообщение о полете Ляпидевского.
Спасение женщин и детей произвело сенсацию.
Под утро меня вызвали к главному редактору. Оторвавшись
от рукописи, он поднял строгое, утомленное лицо.
— Поедете на Дальний Восток, — сказал он без предисловия.
Я промолчал, не определив по интонации: вопрос это или
приказание?
— Нам нужен специальный корреспондент. Быть может,
потребуется ехать и дальше — на Камчатку или Чукотку, а сейчас
торопитесь в Хабаровск. Там получите инструкции. Вы
готовы ?
— Выеду первым экспрессом.
— Желаю успеха!
И вот я в купе вагона Москва— Владивосток... Где Водопьянов,
Доронин и Галышев? Где другие экспедиции? Что
в лагере? О новостях я теперь могу узнавать только из местных
газет.
Перевалив Уральский хребет, поезд мчится по степям З а ­
падной Сибири. Вчера был Омск, завтра минуем Красноярск.
С грохотом пробегает экспресс по длинному мосту через Обь.
Показались огни Новосибирска.
Н а вокзале впиваюсь в первую страницу «Советской Сибири»:
«В Хабаровске снаряжают самолеты Галышева и Доронина,
двенадцатого прибывает Водопьянов. . .» Наш поезд будет
там только семнадцатого. Неужели я опоздаю? . .
В вагоне завязываются страстные споры: кто из летчиков
раньше достигнет лагеря? После походов «Сибирякова» и «Челюскина»
далекие северные окраины стали как-то ближе и роднее.
Люди называют Уэллен, Ванкарем, Анадырь так же привычно,
словно говорят о Калуге или Рязани.
Спутники делятся воспоминаниями. Я рассказываю о Д альнем
Востоке, где впервые побывал недавно — летом 1932 года.
Вспоминаю, как советская молодежь в глухой тайге на берегу
Амура закладывала первые здания нового города, получившего
имя Комсомольск.
Долог путь из Москвы к Тихому океану. Н о дни проходят
быстро. Вот уже, ныряя в тоннели, экспресс пронесся по берегу
Байкала и подошел к Чите. «От Москвы — 6239 километров,
от Владивостока — 3094 километра», — напоминала табличка