Studia SlavicaSavariensia 1999

Studia Slavica Savariensia 1999.
Жива Бенчич
ДЕТСТВО В АГРАМЕ 1902-03 ГОДОВ М. КРЛЕЖИ И ПРОБЛЕМА
ЧУВСТВЕННОГО ВОСПРИЯТИЯ
Бросая взгляд на свое детство, М.Крлежа с сожалением вспоминает
свои бесплодные попытки нарисовать желтый месяц над крышами маленького
городка или коричневую блестящую выпуклость конского бедра.
"Кони у меня всегда получались деревянными, серыми и бесцветными,
похожими больше на ярмарочные игрушки, - признается Крлежа. - А
виноград или яблоки (ягодки и прозрачность этой кожицы) всегда
выходили у меня смазанными и непрозрачными. Мне потребовалось много
времени, пока я не понял, что у меня нет таланта к рисованию".(1972: 44).
В 1942 году, когда Крлежа пишет Детство в Аграме 1902-03 гг., он уже
имеет за плечами значительный литературный опус, - так что невольно
возникает вопрос, почему столь плодовитый и самосознательный писатель
вообще жалуется на недостаток художественного таланта. Однако,
кажется, что в этом ощущении ущербности кроется сомнение, которое
Крлежа разделяет с многими писателями 20 века, - сомнение в способности
языка служить художественным посредником того, что "в конце пути"
представляется наиболее ценной и наиболее подлинной частью жизненного
опыта: речь идет о детских впечатлениях или, как сказал бы Крлежа -
"картинах" -образах. И действительно, уже после прочтения первых двух
строк Детства в Аграме создается впечатление, что можно было бы
гораздо непосредственнее линией и цветом нежели словами передать
содержание автобиографической памяти Крлежи: "Сразу же, вначале,
множество картин. Мячи, лунный свет, фонтаны в тени аллей, кошки и
голуби. Я вижу крылатые сны, во сне - птицы и красные мячи, а по
комнатам, где стучат швейные машинки, стоят куклы без головы, без рук, с
необыкновенно тонкими талиями. Рядом с этими безголовыми статуями
стоят на коленях молодые барышни и, вынимая изо рта иголки, втыкают их
в глухонемых, замотанных в полотно кукол. Вижу звезды и восковые
головы, изысканных господ в витринах (в цилиндрах с тросточками),
которые стоят за стеклом, глухонемые, с бакенбардами из пакли и светлорозовыми
щеками пряничных младенцев"(11).
То, что автобиографическая память Крлежи восстанавливает
прошедший опыт преимущественно посредством образов не обязательно
значит, что любую эвокацию писателем детства можно визуализировать.
Вот, к примеру, один из эпизодов, в котором преобладают обонятельные, а
не визуальные переживания: "Среди вавилонского смешения я появился в
52