You also want an ePaper? Increase the reach of your titles
YUMPU automatically turns print PDFs into web optimized ePapers that Google loves.
Янко Слава (Библиотека <strong>Fort</strong>/<strong>Da</strong>) || http://yanko.lib.ru 303<br />
воспринимаемых ею ощущений, они приходят к ней с помощью осязания. Кондильяк придает осязанию<br />
особое значение. Именно осязанием вызывается чувство взаимодействия частей тела, Кондильяк<br />
называет осязание основным чувством. Но позднее, когда статуя протягивает руки и прикасается к<br />
внешним предметам, это ощущение позволяет ей открыть внешний мир, в котором заложена причина<br />
наших ощущений. Таким образом Кондильяк разрешает проблему объективности нашего познания.<br />
Однако даже после этого еще не все проблемы решены: как быть с существованием в реальности<br />
вторичных качеств? Статуя может спросить себя: «Существуют ли реально, вместе с предметами, звуки,<br />
вкус, запахи, цвета?» Но все же, по мнению Кондильяка, «у статуи нет необходимости в большей<br />
Уверенности: видимости ощущаемых качеств достаточно для того,<br />
640 Развитие просветительского разума<br />
чтобы порождать у нее стремления, просвещать ее в поведении и формировать у нее ощущение<br />
счастья либо огорчения, тогда как, с другой стороны, зависимость от предметов, с которыми она<br />
вынуждена соотносить свои ощущения, не позволит ей сомневаться в существовании, помимо нее, и<br />
других существ. Однако какова природа этих мыслей? Она этого не знает, и мы об этом знаем столько<br />
же; все, что нам известно, — это объекты, называемые вещами».<br />
Выражая в наши дни свою точку зрения на теории Кондильяка, Марио дель Пра пишет: «До<br />
Кондильяка ни один из философов, ссылавшихся на важность опыта, не достиг понимания его<br />
способности дополнять природу и вырабатывать способности души; благодаря новой теории создается<br />
не только совокупность знаний, далеко не врожденных, но и образуется совокупность человеческих<br />
функций (считавшихся сложившимися с самого начала), формирующихся в зависимости от простого<br />
ощущения».<br />
Вредный «жаргон» метафизиков и хорошо составленный язык науки<br />
По мнению Кондильяка, пресловутая теория познания не задевает общего духовного начала<br />
человека, жизни и мира. Главное, что внутри статуи есть душа, статуя «внутренне устроена, как мы».<br />
Душа существует отдельно от тела. По Кондильяку, можно также доказать, что душа бессмертна и что<br />
Бог существует. Кондильяк вступает в борьбу с метафизическими системами. В «Трактате о системах»<br />
он различает три вида систем: основанные на принципах, представляющих собой общие, или<br />
абстрактные максимы; принимающие в качестве принципов предположения, чтобы придать смысл<br />
необъяснимым другим способом фактам; и, наконец, системы, основанные на установленных фактах. На<br />
общих абстрактных принципах, не связанных с реальностью, построены метафизические системы<br />
Декарта, Мальбранша, Спинозы, Лейбница и др. Кондильяк подвергает их острой критике в убеждении,<br />
что «абстрактные принципы бесполезны и опасны». Беда в том, что «воспитание так настойчиво<br />
приучало людей довольствоваться туманными понятиями, что очень немногие способны решиться на<br />
полный отказ от применения таких принципов. Так печальные результаты подобного метода<br />
часто становятся непоправимыми».<br />
Кондильяк 641<br />
Следовательно, критика метафизических систем сводится к критике неясных абстрактных понятий,<br />
носящих личину познания. Кондильяк считал, что «именно философы виновны в таком беспорядке. Чем<br />
больше им хотелось говорить обо всем... тем более неточно и неверно они выражались. Остроумные,<br />
оригинальные, экстравагантные, непонятные, часто они, будто боясь показаться недостаточно умными,<br />
прикрывали туманом свои истинные либо мнимые знания. Поэтому на протяжении многих столетий<br />
язык философии больше напоминал жаргон». Распространилась достойная сожаления поговорка,<br />
согласно которой нельзя спорить о принципах. Таким образом, когда не следует обсуждать принципы,<br />
неясные, непроверенные и не поддающиеся проверке, нет такой ошибки, какую бы нельзя было не<br />
совершить. И вот как ведет себя тот, кто собирается строить метафизическую систему: «Оперируя какойнибудь<br />
предвзятой идеей, часто даже не продумав ее, он начинает собирать все слова, которые, по его<br />
мнению, имеют хоть какое-то отношение к идее. Например, некто, желающий прослыть метафизиком,<br />
обзаводится следующими словами: бытие, субстанция, сущность, природа, атрибут, свойство, модус,<br />
причина, следствие, свобода, вечность и т. п. Затем, под предлогом того, что мы вольны приписывать<br />
слову какие угодно значения, он следует своей прихоти; единственной мерой предосторожности будет<br />
выбор самых удобных для поставленной цели определений. Какими бы странными ни оказались<br />
подобные определения, в них всегда будут определенные смысловые связи: отсюда можно делать<br />
выводы и нагромождать бесконечные рассуждения. В результате он придет к заключению, что<br />
определения слов стали определениями вещей, и преисполнится восхищения перед глубиной якобы<br />
сделанных им открытий...» Однако речь идет вовсе не об открытиях, а только о плохом языке, лишенном<br />
связи с действительностью. Теперь понятно то пристальное внимание, которое Кондильяк уделял знакам,<br />
т. е. языку.<br />
Применяя абстрактные метафизические системы, можно только «накапливать бесконечные ошибки, а<br />
сознание должно довольствоваться неясными понятиями и бессмысленным набором слов»; тогда как с<br />
помощью другой философии — внимательно анализирующей абстрактные понятия, сводящей их к<br />
простым ощущениям и заботящейся о корректных механизмах установления отношений между идеями<br />
— «обретается более ограниченное количество знаний, но устраняется опасность ошибки, сознание<br />
работает правильно и всегда вырабатывает строгие представления». Это — путь науки: «пра-<br />
Д. Антисери и Дж. Реале. Западная философия от истоков до наших дней. От Возрождения до Канта - С-<br />
Петербург, «Пневма», <strong>2002</strong>, 880 с, с ил.