?????? 2002 - ?????????? Fort/Da - Lib.Ru

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru 306
существует только единственная субстанция в разных формах». Это «не плод предположений или
предрассудков; я бы пренебрег этим, если бы мои чувства, просвещая мой разум, не заставляли меня ему
следовать. Значит, опыт говорил мне через разум: таким образом я принимал в расчет оба [фактора]».
Что могут сделать против этой теории — «могучего крепкого дуба» — «слабые тростинки теологии и
метафизики?» Ламетри приходит к мысли о постепенном совершенствовании органических
(одушевленных) существ, в духе теории эволюции. Между человеком и животным он видел только
количественное различие: человек обладает большей степенью чувственности. «Но я не подвергаю
сомнению существование высшего существа; напротив, я считаю это фактом высокой степени
вероятности». «Не стоит мучиться из-за проблем теологии, поскольку нет достаточно убедительных
доводов ни «за», ни «против»; тем не менее мир не будет счастлив до тех
Клод Адриан Гельвеций 647
пор, пока не станет атеистическим. Если бы атеизм был распространен повсюду, то все
религиозные конфессии развалились бы до основания, не стало бы теологических войн и борцов за
религию. Освобожденная от страшного яда природа снова обретает свою чистоту и свои права.
Каждый, кто воздвигает в своей душе алтари суевериям, обречен обожать идолов, а не почитать
добродетель».
Гельвеций: ощущение как начало умственных способностей, а интерес
— начало морали
Если сенсуализм Кондильяка был спиритуалистским, то сенсуализм Клода Адриана Гельвеция
(1715—1771) решительно материалистическим. Он родился в Париже в семье придворного врача; после
окончания иезуитского колледжа переехал в Кан. Еще до поступления в университет он прочел «Опыт о
человеческом разуме» Локка, который произвел на него глубокое впечатление и повлиял на
формирование мировоззрения. По окончании курса юриспруденции он вернулся в Париж и получил
должность генерального откупщика. Непосредственно наблюдая за разложением феодального строя и
растущим негодованием в среде третьего сословия, все больше проникаясь оппозиционными
настроениями, Гельвеций сблизился с крупнейшими представителями старшего поколения
просветителей — Монтескье и Вольтером. В 1751 г. Гельвеций отказался от должности откупщика и
всецело посвятил себя научным занятиям. В 1737 г. вышло его первое произведение, написанное под
влиянием Вольтера, под названием «Послание о любви к знанию», которое позднее, вместе с другими
посланиями, эссе и очерками, вошло в главы поэмы «Счастье», изданной уже после смерти автора, в
1772 г. в Лондоне. Там же, также в 1772 г., вышла книга «О человеке, его умственных способностях и его
воспитании», посвященная важности образования. Во всяком случае, самой известной (и нашумевшей)
работой Гельвеция стала работа «Об уме» (опубликованная в 1758 г.), направленная против основ
феодального порядка, феодально-религиозной идеологии и католической церкви. Книга вызвала такую
волну ярости и протеста реакционных кругов, что была запрещена властями и сожжена палачом; скандал
вокруг книги даже прервал на время работу над «Энциклопедией». Каковы же основные принципы этой
книги? Прежде всего, Гельвеций пытается открыть, что такое понимание; для этой цели «следует
648 Развитие просветительского разума
узнать, как формируются идеи». Он убежден, что «физическая восприимчивость и память или, говоря
точнее, одна только чувственность вызывает формирование всех наших идей. Память в действительности
— лишь один из органов физической восприимчивости; чувствующее начало в нас неизбежно должно
быть также и началом памяти, потому что вспоминать означает ... не что иное, как чувствовать».
Поэтому ощущения — фундамент всей ментальной жизни. С другой стороны, интерес является
началом, основанием нравственных представлений и социальных качеств человека. «Я считаю, что ум —
это совокупность более или менее многочисленных новых идей, представляющих интерес для
общественности, а репутация умного человека зависит не столько от количества остроумных идей,
сколько от их удачного подбора». Если идея не представляется общественности полезной, или
привлекательной, или поучительной, то она не вызывает интереса; следовательно, «интерес направляет
все наши суждения». А иначе «на каких других весах... можно было бы взвешивать ценность наших
идей?» Число идей бесконечно, а критерий оценки их значения и выбора, по Гельвецию, является
критерием прагматическим: «Было бы интересно выяснить, как именно общественный интерес
устанавливает ценность различных человеческих деяний, как, по мере их полезности для общества,
вредности или безразличия, он дает им название добродетельных, порочных или допустимых; этот
самый интерес является единственным раздатчиком уважения или презрения по поводу наших идей».
На основе таких предположений Гельвеций разделяет идеи, а также и поступки, на три разных класса:
а) полезные идеи: «я обозначаю этим словом всякую идею, способную научить нас чему-либо или
развлечь»; б) вредные идеи: «такие, которые производят на нас противное впечатление»; в) безразличные
идеи: «все те, которые, малоприятные сами по себе или ставшие слишком привычными, почти не
производят на нас впечатления». «Во всякое время и в любом месте, как в области этики, так и в сфере
умозрений, именно личный интерес определяет отдельные суждения, а общественный интерес
определяет суждения целых наций... одним словом, всегда и везде восхваляют любовь или великодушие,
а презирают ненависть или мстительность».
Итак, физический мир подчиняется законам движения, а мир морали — законам интереса или
Д. Антисери и Дж. Реале. Западная философия от истоков до наших дней. От Возрождения до Канта - С-
Петербург, «Пневма», 2002, 880 с, с ил.