Create successful ePaper yourself
Turn your PDF publications into a flip-book with our unique Google optimized e-Paper software.
Янко Слава (Библиотека <strong>Fort</strong>/<strong>Da</strong>) || http://yanko.lib.ru 388<br />
проблемы, можно выразить так: как возможна метафизика как наука?<br />
Коперниканская революция Канта<br />
Полагаю, что пример математики и естествознания — благодаря революции они резко выдвинулись<br />
и стали тем, что есть сегодня — сам по себе замечателен и побуждает к исследованию сути перемен в<br />
образе мышления, настолько для них выгодной, что можно даже пытаться подражать им, насколько<br />
позволяет аналогия между ими и метафизикой, взятых как виды рационального знания. До сих пор<br />
думали, что наше познание должно<br />
Тексты 833<br />
сообразовываться с предметами. Однако все попытки посредством понятий априорно расширить<br />
наши знания о них не удались. На этот раз можно испытать, нельзя ли удачнее решить задачи<br />
метафизики, предположив, что сами предметы должны сообразовываться с нашими познаниями, ведь<br />
такое предположение лучше согласуется с возможностью априорного знания, устанавливающего чтото<br />
о предметах прежде, чем они даны нам. Здесь происходит нечто, о чем впервые задумался<br />
Коперник: он открыл, что гипотеза вращения всех небесных светил вокруг наблюдателя заводит<br />
объяснение в тупик, тогда он попробовал, не лучше ли будет, если предположить, что наблюдатель<br />
двигается, а звезды остаются в покое. Так и в метафизике можно попытаться предположить нечто<br />
похожее относительно интуитивного постижения предметов. Если интуиция должна<br />
сообразовываться с природой объектов, то я не вижу, каким способом можно что-то знать априори.<br />
Напротив, если все же предмет (взятый как объект чувств) согласуется с природой нашей<br />
интуитивной способности, я прекрасно представляю себе эту возможность. Но, поскольку я не могу<br />
остановиться на этих интуициях, которые должны стать знаниями, то я, чтобы сослаться на них как<br />
на представления о предметах, обязан отнести их к чему-то предметному. Таких вариантов может<br />
быть два: либо я допускаю, что понятия, посредством которых я определяю предметы, сообразуются с<br />
ними же, тогда я снова в затруднении, как можно априори знать что-нибудь; либо наоборот,<br />
допускаю, что предметы суть то же самое, что и опыт, внутри которого они становятся<br />
постижимыми, и они таким образом согласуются с нашими понятиями. Во втором случае решение<br />
видится мне более простым, ведь сам опыт есть вид познания, он требует разумения, а у последнего<br />
есть правило, которое должно быть во мне еще до того, как предметы будут мне даны, следовательно<br />
до всякого опыта оно должно быть выражено в априорных понятиях, с которыми предметы опыта<br />
должны быть согласованы. Что же касается объектов, которые постижимы только разумом —<br />
простым, но необходимым образом — и которые не могут быть даны в опыте, то попытки<br />
осмысливать их вооружают нас отличным доказательством того, что мы считаем методом<br />
измененного мышления. С его помощью мы априорно постигаем в вещах лишь то, что сами в них<br />
вкладываем. Примечание. Этот метод, подражая<br />
834 Иммануил Кант<br />
естествознанию, позволяет выделить элементы чистого разума в том, что находит<br />
подтверждение или опровержение экспериментальным путем. Но, когда разум выходит за пределы<br />
возможного опыта, нельзя поставить эксперимент с его предметами. Значит, мы можем испытывать<br />
только априорно принятые понятия, рассмотрев их с двух сторон: с одной, как предметы чувств и<br />
рассудка внутри опыта, с другой, как только мысленно постижимые изолированным разумом в его<br />
попытке выйти за пределы всякого опыта. Если в результате окажется, что при рассмотрении с обеих<br />
точек зрения мы найдем согласие с основоположением чистого разума, а при одностороннем взгляде<br />
впадем в противоречие, то именно эксперимент подтвердит справедливость обнаруженного различия.<br />
Человеческая способность познавать не может выйти за пределы возможного<br />
опыта<br />
Такая попытка отвечает нашему желанию и открывает надежный путь метафизике в той ее<br />
части, которая занята априорными понятиями, в согласии с которыми предметы адекватно<br />
вписываются в опыт. Следуя этой трансформации мышления, можно прекрасно объяснить<br />
возможность априорного знания и, что важнее, удовлетворительные доводы в пользу законов, априори<br />
лежащих в основе природы, понятой как совокупность предметов опыта. Все это было невозможно<br />
при прежнем образе мышления. Но из дедукции способности к априорному знанию в первой части<br />
метафизики следует и весьма неприятный вывод для второй части метафизики. Он обязывает<br />
признать, что с этой способностью нам не дано выйти за пределы возможного опыта, но ведь именно<br />
такова существенная цель метафизики. Именно здесь можно поставить эксперимент и проверить<br />
контрдовод относительно истинности первой первой оценки априорного знания о явлениях, а вещи в<br />
себе остаются неведомыми нам. То, что толкает нас к выходу за пределы необходимости, есть, в<br />
самом деле, безусловное, то, что по праву ищет разум в вещах в себе, что всему обусловленному и серии<br />
условий дает завершение.<br />
Безусловное как предмет метафизики<br />
Если допустить, что наше понимание опыта регулируется предметами, взятыми как вещи в себе,<br />
то неизбежно окажется, что<br />
Д. Антисери и Дж. Реале. Западная философия от истоков до наших дней. От Возрождения до Канта - С-<br />
Петербург, «Пневма», <strong>2002</strong>, 880 с, с ил.
Change language