The book 2.pdf - It works

417
по словам этих же авторов, была в полной политической зависимости от
московских правителей. После «завоевания» Казани, сидевший там
правитель Ядыгар был доставлен в Москву, где он «торжественно
принял крещение, для чего должен был окунуться в прорубь на Москвереке
у Тайницких ворот; после крещения ему было дано имя Симеон». 813
Вслед за этим «…и царь и великий князь царя Симеона пожаловал, дал
ему двор в городе (кремле) и учинил у него в боярское место Ивана
Петровича Заболотского и всех чиновников по чину государственного, и
учинил его не так, как пленных держат, как царя и царского сына по его
достоянию». 814 Другими словами, после «завоевания Казани», её
бывший правитель, приняв христианство в Москве, сохранил своё
«достояние» – он был на положении «царя и царского сына». Вполне
понятно, что так не обращаются ни с врагами, ни с правителями
вражеского народа и подобных отношений московских князей к
правителям других, соседних этнотерритоий письменные источники
того времени не отмечают. Здесь явно просматриваются какие-то особые
отношения между правителями Москвы и Казани. Что касается
казанских земель, то там не было тотальной земельной конфискации – в
собственность московитов были изъяты только земли правителя и его
ближайшего окружения: «Конфискованы были ханские земли и
владения казанских князей и помещиков». 815 Основная же часть земли
попрежнему оставалась в постоянной собственности местного
населения.
Все приведенные факты не укладываются в рамки современной
исторической концепции и никак там не обсуждаются, хотя за этими
фактами могут скрываться весьма значимые исторические
обстоятельства и явно какие-то иные отношения между правителями
Казани и Москвы по сравнению с теми, которые представлены в этой
исторической концепции.
После присоединения Казани к Московии, территория бывшей
Казанской орды распалась на отдельные этнотерритории. Население
собственно казанского региона, как и всё население бывшей Золотой
Орды, в русских письменных источниках обобщённо продолжало
называться людьми другой страны или татарами. Но при этом по
отношению к другим местным народам, которых называли татарами,
использовались и их собственные этнонимы. В сочинении английского
дипломата Джильса Флетчера, изданном в 1591 году, в этой связи
говорится следующее: «Есть ещё разные другие татары, обитающие на
границе России, как-то: нагайцы, черемисы, мордва, черкесы и щелкалы,
которые отличаются от крымских татар более названием, нежели
управлением или чем-либо другим. Исключение составляют одни
черкесы, примыкающие к юго-западной границе со стороны Литвы,
которые гораздо образованнее прочих татар, собой весьма красивы и
благородны в обращении, следуя в этом обычаям польским. Некоторые