Pokrovskiy

лом прекрасна и одна у всех похитила все прелести»), и oir
возмущается безвкусицей тех, кто с ней сравнивает или дорого
стоящую любовницу цезарианца Мамурры, у которой несколько
велик нос, не длинны пальцы, не яркие черные глаза,,
не чистая кожа на лице, или Квинтию, о которой можно сказать
только, что она бела, высока, стройна. О Клодии известно,
что она была женщиной образованной и что она увлекалась
даже политикой, стараясь одно время обольстить самого Цицерона,
который, несмотря на свое сдержанное отношение к женщинам,
не мог не заметить ее живых черных глаз и называл
ее волоокой Герой. А Катулл сравнивает ее (ст. 51) с Сапфо
и для изображения своих чувств к ней переводит в честь
ее знаменитое стихотворение
ФаСугтси |iot x'Tjvoq t’coc; Oioiclv...
Связь Катулла с Клодией началась еще при жизни ее мужа
Метелла (бывшего консулом в 60 г.), человека весьма неинтересного
(mera solitudo «чистая пустыня», как говорит о нем
Цицерон) и лишенного тонкости и догадливости. Клодия в присутствии
мужа осыпает Катулла бранью, а этот осел (mulus —
в подлиннике) и не подозревает, что этим она маскирует любовь
к Катуллу (ст. 83). О силе страсти Катулла говорят особенно
стихотворения 5-е и 7-е, в которых он жаждет без конца
упиться ее поцелуями. Но страсть эта полна вместе с тем нежности:
«сияли некогда для тебя светлые дни, когда ты хаживал
туда, куда вела тебя милая, любимая нами, как ни одна не будет
любима. Там было много забав, которых ты хотел и от которых
милая не отказывалась» (8; ср. ст. 109). С нежностью он
относится и к любимой птичке Клодии — воробышку (2 и 3) и
описывает смерть ее с большой грустыо, в которую, впрочем,
незаметно прокрадывается добродушный юмор: «и вот он идет
теперь по мрачному пути, откуда, говорят, иикто не возвращается.
Так будь же проклят, проклятый мрак Орка, пожирающий
все прекрасное!... О горестная судьба, о бедненький покойник
воробей1 Из-за тебя теперь у моей милой покраснели
глазки, вспухшие от плача».
Внезапная смерть Метелла, повидимому, внушила Катуллу
желание жениться на Клодии, и она пылко уверяла его в своем
согласии. Но у Катулла уже есть основание сомневаться в ее
искренности: «то, что говорит женщина страстно влюбленному,
следует написать на ветре или на быстро текущей воде» (70).
Ее измены становятся ясными Катуллу, и он с глубокой горечью
пробует порвать эту любовь (8). Но стоило Клодии неожиданно
вернуться к нему, и он ликует и считает себя самым
счастливым человеком на свете (107). Но не долгой была эта
радость:'1«Целий, — говорит он в стихотворении 58, — наша
Лесбия, та Лесбия, Лесбия, которую я любил больше глаз
своих, самого себя и своих близких, на перекрестках и закоул-
116