Pokrovskiy

Еистпое ярмо». Не менее легкомысленна и третья ссылка в 14-г
элегии III книги: подружка поэта не только изменяет ему, но к
любит открыто хвалиться своими изменами. Исходя из поклади
топ морали того общества, в котором вращался Овидий, ок
утверждает, что даже виновная в нарушении целомудрия женщина
должна быть признана целомудренной, если она умеет
скрывать свои грехи, или, по крайней мере, искусно их отрицает.
И вот он обращается к своей бесцеремонной подруге с советом
(ст. 15): «что ты делаешь, то и делай, по только говори, что неделала,
и я буду верить; тебе легко победить того, кто страстно
желает победы над собой (ст. 47: prona tibi vinci cupientem
vincere palmast). Но когда ты сама заявляешь, что ты согрешила,
то я лишаюсь сознания, умираю, и по моим членам разливается
холодный пот. Тогда я люблю, тогда тщетно ненавижу
то, что необходимо любить; тогда я хотел бы умереть,
но вместе с тобой» (ст. 38).
В виду этого было бы большой неосторожностью восстанавливать
на основании элегий Овидия реальный роман в его исторической
последовательности. Это, однако, пробует сделать Модестов
в своей истории римской литературы: первая книга,—
говорит он, — излагает любовь поэта в хронологическом порядке;
читатель присутствовал во 2-й элегии при сердечных муках
поэта, пронзенного стрелой Купидона, в 3-м стихотворении он
видел объяснение в любви, в 4-й элегии сближение любящих,
в 5-й — торжество взаимной любви и т. д. Но как раз подобный
схематизм свидетельствует о том, что мы имеем дело не с хронологической
историей реальной любви, а скорее со сборником
эротических поэм.
Действительно,! 1-е стихотворение I книги юмористически
трактует традиционную тему о том, что поэт пробовал свои силы
в эпосе, но Купидон подшутил над ним и укоротил второй
стих. Поэт комически жалуется иа то, что он, собственно, служит
Музам, а не Венере, но приходится покориться; и во 2-м
стихотворении он живо представляет себе триумфальное шествие
Купидона с плененными им девушками и юношами, причем
во время этого шествия он наверное ранит многих мимоходом.
. Поэт просит его не слишком щедро тратить свои силы, но подражать
родственнику — триумфатору Цезарю (т. е. Августу), который
своей победоносной рукой охраняет побежденных ею
(ловко вплетенная лесть)-.
В третьем стихотворении — не успел поэт ощутить потребность
любви, как предмет любви уже найден. Рекомендуя себя
как надежного и постоянного любовника, поэт особенно подчеркивает
свою близость к Фебу, Музам, Вакху, и дама его сердца
может рассчитывать на бессмертие: 1ведь мифические героини
Но, Леда, Европа стали знаменитыми только благодаря стихам
поэтов. \
Затем образуется своего рода провал: поэт, очевидно, успел
247’