Pokrovskiy

"характерна нх смелая инициатива. Древнеримская история знает
и другие примеры находчивости и самопожертвования молодежи:
во время воины с этрусками Фабий, переодевшись этруском,
пробрался сквозь этрусский лагерь и через трудно проходимый
Киминийский хребет в тыл этрускам и с успехом
опустошал их страну (Ливий, IX, 36); или, например, Понтий
Комииий во время войны с галлами переплыл Тибр, пробрался
в осажденный Рим, чтобы получить для изгнанного Камилла
право на его восстановление, затем вернулся тем же путем к
Камиллу, которого римские беглецы выбрали себе в вожди.
Из современников Вергилия энергичными с очень молодых лет
•были Помпей и Цезарь, Октавиан и Агриппа.
В с^мом рассказе, а равно и в характеристике Ниса и Эвриала
много типичных римских черт и прежде всего пылкое
славолюбие в связи с горячим патриотизмом, за что еще до
Вергилия восхвалял древнеримскую молодежь Саллюстий, —
разумеется вслед за более ранними историками и анналистами.
Далее, как и следует дисциплинированным римским воинам,
Нис и Эвриал испрашивают разрешения на вылазку у верховных
вождей, как это делал, например, легендарный Муцип
Сцевола.
Но исключительным мужеством отличаются и вергилиевские
старики: например, Илионей, принимающий активное участие
в обороне троянского лагеря от Турна, и ' особенно престарелый
Приам, для защиты своей семьи быстро устремившийся
в тяжелом для него вооружении на Неоптолема, который только
что убил на его глазах его сына Полита. Как опытный
воин, Приам даже попал копьем в щит врага, но не смог его
пробить. Ему не удалось отмстить за сына, но он сумел, по
крайней мере, перед смертью пристыдить убийцу. Правда, в
сходных чертах Приам изображен уже у Гомера; и в трагедии
у Эврипида можно найти и ближайшую параллель к вергилиевскому
Приаму в лице престарелого друга Геракла — Иолая,
который с большой решительностью взялся за оружие для
защиты потомков Геракла, но образ доброго воинственного
старика был особенно дорог Вергилию: древняя простота жизни,
по его учению, надолго сохраняла у людей физические
'силы, и представители италийского племени рутулов сч гордостью
заявляют у него, что они шлемом покрывают свою седину
(canitiem galea premimus). Воинственными героями являются
старый сицилийский царь Акест, суровый старик этруочжий
царь Мезенций и старый кулачный боец Энтелл.
.Мы говорили, что рассказ Энея о падении Трои и о своих
скитаниях напоминает рассказ Одиссея у феаков. Между тем,
рассказ Одиссея является как бы дополнением к тому, "что о
нем уже знают феаки; поэма о возвращении Одиссея и о его
расправе с женихами могла бы обойтись и без этого рассказа.
Но у Вергилия это — необходимая часть романа Дидоны и