Pokrovskiy

бывшим, — как это мы особенно видим на примере его современника
Лукана, — в большой моде в Нероновскую эпоху. Например,
вместо того, чтобы сказать: «не гневайся на то, что я стараюсь
отучить тебя от застарелых предрассудков», он говорит
(V, 91): «пусть упадет с твоего носа гнев и морщинистая гримаса,
в то время как я буду вырывать старых бабок [т. е. старушечьи
бредни] из твоих легких»; или: о человеке, который
порицает порок, сказано (IV, 13), что он «пригвождает к пороку
черную тету» (греческая буква О писалась на судейской дощечке-бюллетене
в знак осуждения на смертную казнь), и подобными
до уродливости вычурными образами переполнены все его
сатиры. К этому надо 'прибавить беспорядочность изложения:
мысль идет скачками; там, где сатира имеет диалогическую
форму, не всегда легко распределить реплики между говорящими.
Правда, в древности Персия хвалили далекие от вычурности
люди, жак Марциал и Квинтилиан, но они, скорее всего,
чувствовали глубокое и искреннее увлечение молодого сатирика
высокими истинами и за это извиняли ему причудливость речи;
кроме того, для них были понятны многие намек и, совершенно
темные для нас. За эту же проповедь нравственности его ценили
отцы христианской церкви, и в Средние века небольшая
-книжка его сатир называлась золотой (Iibellus aureus). Но новых
филологов ои положительно утомляет своей темнотой. Недаром
один из видных гуманистов с раздражением заявил: «если ты
не хочешь быть понятным, то тебя не следует читать» (si non
vis intellegi, non debcs legi). >
От Персия сохранилось пять сатир и начало шестой. Из них
только первая может быть по праву названа сатирой. Ее тема
известна уже из Горация: это — страсть богатых людей к поэтическому
дилетанству и к публичным выступлениям о ничтожными
стихами, за которые их авторы ждут похвал, от кого
-бы они ни исходили. Тема второй сатиры — молитва: в цен осмеиваются
люди, обращающиеся к богам с такими просьбами,
с которыми они не решились бы обратиться к людям; эти
просьбы бывают иногда лицемерными, а то и прямо нелепыми:
например, человек молит богов о здоровьи и сам же разрушает
«го своим обжорством. Вместо суеверных и богатых жертвоприношений
надо обращаться к божеству с чистым сердцем и
с истинным благочестием. Третья сатира — типичная школьная
декламация: молодого богача, который после кутежа спит до
полудня, будит суровый философ и на все лады доказывает
ему пользу занятий философией, как бы ни презрительно относились
к ней невежды. Школьной темой («позиаГк самого
себя») является и содержание четвертой сатиры: начинающего
политика Алкивиада его учитель Сократ убеждает в- том, что
руководителю народа надо знать себя и ясно понимать разницу
между добром^и злом, а равно не придавать значения похвалам
невежественной толпы. Пятая сатира посвящена стоическому
зоо 4