Pokrovskiy

претора Верреса: во время Серторианской войны и крупных
успехов восставших рабов-спартаковцев Веррес должен был ограждать
Сицилию от проникновения в нее и серторианцев и
спартаковцев и, разумеется, следить за крупными экономиями, в
которых могли возникнуть брожения среди рабов. К трибуналу
пропретора вызывается богатый сицилийский землевладелец
Аполлоний, у которого Веррес требует выдачи заподозренного
раба. Тот отвечает, что у него такого раба нет. Веррес приказывает
отвести его в тюрьму. Пока его вели, он с криком
стал намекать на взяточничество претора, за что и был наказан
наложением кандалов и одиночным заключением, в котором
пробыл П/2 года без права свидания с престарелым отцом
и подростком сыном; Цицерон обходит это тяжкое преступление—
публичное оскорбление (хотя бы и основательное) римского
магистрата, имеющего в провинции неограниченную
власть над жизнью и смертью подданных; но зато несколько
раз подчеркивает безжалостность наказания и то, что дополнительная
кара наложена была Веррссом единолично без специального
соглашения с его ассистентами — римскими всадниками,
хотя в подобном ясном случае одобрение ассистентов было
ненужным, может быть, даже неуместным.
Вообще, неоднократное повторение одного и того же
утверждения в разной, конечно, форме было выгодно для оратора
в смысле усиления воздействия на судей, и этой цели
служил специальный отдел речи — enumeratio — краткое резюме
утверждений, выше обоснованных; подобное резюме могло
производить даже более сильное впечатление, чем каждое
утверждение в отдельности, как бы основательно оно ни было
обставлено, тем более, что в резюме утверждения эти появляются
в форме категорической, без всяких оговорок.
«Язык дан человеку на то, чтобы скрывать свои мысли»,
говорил Талейран. Эта мудрость была хорошо известна древним
адвокатам, которые настаивали на том, что нужно побольше
говорить о пунктах выгодных и замалчивать пункты
невыгодные^ а если последнее неудобно, то и их истолковывать
в свою пользу.
Приведем пример из упомянутых Веррин. Сильнейший противник
оптиматов Саллюстий свидетельствует, что во время
спартаковской войны Веррес укрепил берега Сицилии и, следовательно,
недопущением на этот остров спартаковцев предупредил
возможность восстания рабов в Сицилии, поступив,
как подобает предусмотрительному полководцу. Невыгодным
для Верреса было то-, что победивший Спартака Красе приписывал
славу этой победы себе одному и потому не считал
нужным ссылаться на косвенное содействие сицилийского пропретора.
Цицерон об этих мероприятиях совершенно умалчивает
и спокойствие Сицилии объясняет разумными мерами
предшественников Верреса, которые своевременно запретили
140