Pokrovskiy

вовать; они отвечают, что это, конечно, может заинтересовать
зрителей, но сами они вместе с ним все это твердо выучили на
репетициях.
Иногда рекомендуется не вдаваться в лишние подробности,
чтобы «не затягивать пьесу». В комедии «Купец» молодой герой
предлагает своему рабу оставить возбужденный тон и вести себя
потише. «Значит, — отвечает тот, — ты боишься разбудить
спящих зрителей?»
Особенно прибегают к буффонным нарушениям иллюзии излюбленные
Плавтом бойкие и самоуверенные рабы-интриганы
(наиболее яркие из них — Псевдол в комедии этого же имени к
Хрисал в «Bacchides»): например Хрисал, восхищенный своими
затеями, гордо презирает всех рабов новоаттической комедии —
разных Парменонов и Сиров.
Все указанные приемы создают атмосферу буффонады и карикатуры,
характерную для Плавта. Психологическая нюансировка
персонажей, выдержанность ролей занимают его мало, что отметил
еще Гораций; по всем признакам это не важно было и для
его неприхотливой публики, которая желала, чтобы ее смешили,
и Плавт охотно идет ей навстречу, хотя бы его остроты были
подчас довольно грубыми и непристойными и не подходили пп
к данному действующему лицу, ни к данной ситуации: острит у
него и Эвклион («Aulularia»), несмотря на поглощающий его
страх за свой клад, острит Гегион («Captivi»), как он ни расстроен
утратой последнего сына. Словесная перестрелка между балагуром
Сосией и его двойником Меркурием занимает значительную
часть очень длинного 1-го акта комедии «Амфитрион»,
и подражавший ей Мольер счел нужным сильно сократить этот
диалог.
Подобных острот много и в прологах (правда, не целиком
принадлежащих Плавту), и в эпилогах. Например, пролог к
«Близнецам» договаривается до того, что «он ,приносит зрителям
Плавта — языком, а не рукой». Особенно шутливы прологи к
пьесам серьезным, где шутками надо настроить зрителей в пользу
пьесы; таковы прологи к трагикомедии «Амфитрион» и к
«Пленникам». В последней пьесе Пролог сразу выступает с остротой
нелепой, но забавной:
Пред вами двое пленников стоят...
... Да, стоят, а не сидят они.
Что это правда, вы мне в том свидетели.
Роль пролога играет у Плавта или особый, актер (например,
в «Пленниках»), или одно из действующих лиц (парасит в «Близнецах»,
или Меркурий в «Амфитрионе»; его появление довольно
комично — он одет в костюм раба Сосии, но выдает себя за
бога), или какое-либо божество (домашний Лар в Aulularia)^
созведие Арктур (в «Канате»), божество помощи (в «Шкатулке»)^
Иногда пролог выступает уже после первой сцены (подобно то-
52