Pokrovskiy

тверждает примером афинского оратора Демада и современного
ему трагика. Трагик хвалился, что получил за одну свою пьесу
целый талант. «Ты получил один талант, сказал Демад, за то
что ты говорил, а я за молчание получил с царя 10 талантов».
Даже мы, через две тысячи лет, чувствуем силу этого сурового
и вместе с тем пламенного красноречия, и сам Цицерон,,
вообще говоря, враждебно относившийся к политике Гракхов..
признавал младшего из них одним из величайших римских
ораторов.
Развитие углубленного политического самосознания, с одной
стороны, и с другой — прогресс политического красноречия, порожденные
аграрной революцией, не замедлили отразиться на
историографии этого периода. Прежде всего подверглась,
критике манера анналистов бессвязно передавать разные события,
происшедшие в данный год. Самый видный из историков этой
эпохи Ц е л ий Антипат р, бывший вместе с тем и ритором
(у которого учился знаменитый предшественник Цицерона
Красе), резко порвал с анналистической традицией, написав монографический
труд о II Пунической войне. Труд этот основан
на тщательном изучении источников, излагавших предмет как
в римском, так и в карфагенском освещении. Как поклонник
азианского стиля (см. ниже, в характеристике Гортенсия), Целий
Антипатр разукрасил свое сочинение цветами красноречия и,
между прочим, в угоду ритмичности речи, отступал от обычного
порядка слов. Для риторического эффекта он влагал в уста
своих героев цветистые речи, а в изложении наиболее крупных
событий проявлял довольно высокопарный (как это и прилично
было азианисту) пафос. Таково, например, изображение высадки
римской армии в Африке: «от крика воинов птицы падали на
землю, и столько народу взошло на корабли, что казалось, будто
в Италии и в Сицилии не осталось ни одного смертного». С
Эта попытка красноречивого изложения истории, хотя и далекая
от совершенства, была одобрена самим Цицероном, который
считал историю главнейшим предметом ведения оратора.
Современник Целия Антипатра Семпроний Аселлион^
служивший в качестве военного трибуна под начальством Сципиона
Младшего в Нумантийскую войну, не отличался даром
красноречия, но в критике анналистической историографии он
пошел еще дальше Целия. По его мнению, просто перечислять
события о указанием только года и места их происшествия, но
без выяснения их причинной связи (здесь видно влияние Полибия)
— это то же, что рассказывать детям сказки.
В обоих случаях мы видим, как бурная, богатая содержанием
эпоха развивала и углубляла историческую и политическую
Мысль писателей того времени.
Аселлион, так же, как и Целий, стал на путь монографии, но
предпочел изображать только события ему современные. Это
8 9