Pokrovskiy

дины от вторгнувшихся пришельцев (впрочем, и в «Илиаде», с
пашен точки зрения, Гектор благороднее Ахиллеса).
Окружение Энея — эти верные Ахаты, Илионеи и дру-
I ие — просто имена, заполняющие стихи, тогда как у Гомера
на ряду с главным предводителем Агамемноном очень четко
характеризованы и Менелай и Одиссей и Нестор и Аякс и
другие.
Далее, во всем, что касается религии, у Гомера больше непосредственности,
чем у Вергилия. Но вообще эта сторона
«Энеиды» чужда людям нового времени: видно, что поэт сам
был человеком благочестивым и поэтому умел возбудить подобные
чувства у многих своих современников. Наконец, безмерные
похвалы Августу нельзя у Вергилия назвать простой лестью;
правда, первоначальное их основание — сохранение за ним
его мантуанского небольшого имения — слишком мелко и лично;
но уже к окончанию «Георгии» Вергилий, как и очень многие
из его современников, был радостно поражен наступлением действительного
мира с постепенным возрождением земледелия,
торговли и общего благосостояния. Понимал ли Вергилий, что
так называемый благодатный мир (alma pax), принесенный Августом,
приносил с собой вместе с тем монархию на место павшей
республики? Другими словами, был ли Вергилий типичным певцом
монархии?
На этот вопрос я не решился бы ответить утвердительно.
Вергилий вел, вообще говоря, скромную, отшельническую
жизнь, ие позволявшую ему расширить политический кругозор;
равным образом, его высокопоставленные друзья и покровители
не имели оснований посвящать его в тайны нового режима.
Мы уже говорили, что произведения Вергилия еще при его
жизни были введены в школу как классический образец ораторского
и поэтического искусства. Его стали систематически комментировать,
и до нас дошла часть этих комментариев и словарей.
Из них особенно выделяется разносторонний комментарий
Сервия Гонората (IV в. и. э.). Другой комментарий — Клавдия
Доната (V в. н. э.) — занят преимущественно ораторской стороной
«Энеиды». По той же причине древнейшие из дошедших до
нас рукописей восходят еще к римским временам — к VI, V и,
может быть, даже к IV в. н. э. Его друг Гораций всегда ценил
в нем нежность и привлекательность; после появления в свет
«Энеиды» он мог оценить и патетическую стихию в его темпераменте
и таланте. Вполне вероятно, что он имел в виду именно
Вергилия, когда говорил в своей Ars poetica, что для поэтического
произведения недостаточно быть красивым, но оно должно
быть также привлекательным и оказывать всестороннее воздействие
на душу читателя.
Еще до появления «Энеиды» Проперций заявил, что римская
207.