Pokrovskiy

жденной форме письма, без строгой планировки мыслей, необходимой
для собственно теоретического трактата. Все-таки
уловить известную последовательность изложения возможно.
Прежде всего, автор настаивает на гармоническом единстве
поэтического произведения, которое ставит определенные границы
поэту и художнику и не допускает, в видах разнообразия,
отклонений в сторону, способных это единство разрушить. Не
следует, наоборот, стремиться к чрезмерной краткости, которая
может сделать произведение темным (ст. 25: brevis esse laboro,
obscurus fio — «стараюсь быть кратким, делаюсь темным»).
Вообще надо выбирать сюжет, который соответствовал бы силам
автора; тогда и словесное выражение и ясный порядок придут
сами собой. 1Но выбирать слова надо очень тщательно, применительно
к данному поэтическому виду: тогда и повседневные
слова приобретут, от искусного сочетания, новый вид; разрешается
создавать и новые слова, так как язык не представляет
собой чего-либо раз навсегда установленного, но подвергается
постоянным изменениям. Язык поэзии, кроме того, связан со
стихотворной формой, различной для отдельных родов поэзии.
Каждый из них имеет при этом свой особый тон и особую стилистическую
окраску: трагедия говорит иным языком, чем комедия,
хотя, впрочем, последняя иногда возвышается до трагического
пафоса. Но и в пределах одного вида надо считаться со
специальными оттенками речи, свойственными полу, возрасту,,
сословному положению и национальности говорящего. Выражая
человеческие чувства, поэт сам должен ими проникнуться, чтобы
их в таком виде ощутили читатели и слушатели: «если хочешь,
чтоб я плакал, то сначала ты сам должен ощутить скорбь»
(ст. 102). Сюжет можно взять такой, который уже дан традицией;
можно выбрать и самостоятельный, но обрабатывать его
гораздо трудней; в том и другом случае, однако, должны быть
соблюдены указанные требования.
Для примера предлагаются темы из области эпоса и трагедии:
традиционные ли персонажи возьмет поэт или введет новые,
они должны быть изображены цельными на всем протяжении
произведения, так чтобы и в конце произведения герой
оставался таким, каким он был в начале. Но трудно изложить
общий о другими поэтами сюжет оригинально (ст. 128: difficile
est proprie communia dicere). Поэтому надо, с одной стороны,
избегать рабского подражания предшественникам, с другой—
следует быть осторожным в своей самостоятельности: нельзя
слишком широко ставить тему; результаты могут оказаться
1 Припомним знаменитое положение Катона Старшего: rem tene, verba
sequentur. Но и вообще драматическое искусство имеет много общего с
искусством ораторским, и нам уже приходилось говорить о том, что эту
связь между обоими искусствами подчеркивал уже Цицерон в De oratore,
приступая к рассказу об ораторе' Антонии и его - речи в защиту Мания,
Аквилия. - '