Pokrovskiy

ников. Для нашей'цели достаточно остановиться на его противниках
— аттицистах Лнцинии Кальве и Марке
Бруте.
Оба они находили в полуазианском красноречии Цицерона
излишнюю цветистость, известную изнеженность и недостаток
истинной силы. Сами они настаивали на возвращении к здоровой
простоте старых аттических ораторов, особенно Лисия, и
оба они выступали на contiones и в судах с большим успехом,
причем относительно Кальва сообщают, что его тщательно обработанные
речи, изложенные простым ясным и изящным языком,
отличались большой страстностью: когда он обвинял цезарианца
Ватиния, то последний вдруг поднялся с места и
спросил судей: «неужели я должен быть осужден только потому.
что Кальв красноречив?» Его страстность обнаруживалась
и (в том, что во время произнесения речи он покидал свое
место и устремлялся на противников.
Но Цицерон, отстаивая свой род красноречия, находил, —
повидимому, не совсем справедливо, — что эти изящные речи
Кальва и Марка Брута — академичны и что они могут удовлетворить
судей, но не широкую публику, которая ждет со стороны
оратора гораздо больше экспрессии и силы. Из речей
Брута (до нас не дошедших) пользовалась известностью речь,
произнесенная им вслед за убийством Цезаря на Капитолии.
Перед ее изданием он просил Цицерона проредактировать ее;
но Цицерон, признавая за ней большие стилистические достоинства,
отказался от этой работы; в письме к Аттику он говорит,
что сам он обработал бы эту тему с ббльшим пылом.
К аттицистам принадлежали еще К а л ид и й, сторонник
Цицерона, перешедший в начале гражданской войны на сторону
Цезаря, Курион Младший, блестящий оратор, подкупленный
Цезарем, а также талантливый ученик Цицерона Марк
Целий Руф, которого, как Куриона, историк времен Тиберия
Веллей Патеркул называет «беспутным гением» (homo
ingeniosissime nequam).
Калидий, по словам Цицерона, умел привлекать к себе судей
и, помимо" изящного стиля, отличался точностью в аргументации,
но ему недоставало пафоса. М. Целий особенно силен
был в обвинительных речах, о чем можем судить и мы на
основании едкого отрывка, сообщаемого Квинтилианом, из его
речи против Антония, бывшего товарища Цицерона по консульству.
До нас дошли и его интересные письма к Цицерону, занимающие
VIII книгу писем Ad familiares. Куриона Цицерон
(Brutus § 280 сл.) считает оратором блестящим и очень даровитым
от природы, но недостаточно усердным.
^
Наконец, к азианскому направлению красноречия примыкал
Марк Антоний, будущий триумвир. Он обладал большим темпераментом,
но в погоне за цветистыми эффектами впадал
в темноту, в чем его упрекали Цицерон и Октавная /{Август)
150 ■