Pokrovskiy

отыми словоохотливыми краснобаями, но иногда возвышались до
теоретического обоснования важности своего искусства как благодетельнейшего
достижения человеческой мудрости. У Плавта
это просто шуты (особенно повара в «Pseudolus»).
Как быть с греческими учреждениями, упоминаемыми в подлиннике?
Плавт иногда заменяет их названия названиями сколько-нибудь
похожих римских учреждений: например, исполнители
уголовных приговоров о\ ЬЪзу.т. заменены у него римскими уголовными
триумвирами, надзиратели рынка агораномы сохраняют
свое название или отождествляются с римскими эдилами, которые
и вообще часто упоминаются у Плавта, тем более, что именно
они заведывали постановкой театральных представлений. Сикофант,
судейский крючок, возбуждавший в Афинах с целью наживы
уголовные процессы, иногда приравнивается к римскому
квадруплатору—клеветнику, который в случае неудачи своей клеветы
платит четверной штраф. В общем, этот прием романизации
греческого образца, конечно, сильно нарушает сценическую иллюзию,
но это нарушение дает лишний повод к смеху, и потому
Плавт ссылается на названия и круг деятельности почти всех
римских магистратов, начиная с консулов и преторов; нередко
упоминает он сенат, очень часто заседавший в -эпоху тяжелых
войн; чрсты упоминания о важнейших кварталах и зданиях Рима
(например, о храме Юпитера Капитолийского); наконец, и самый
язык Плавта, переполненный военными образами, носит па себе
следы бесконечных войн, подобно французскому языку времен
революции и русскому со времен мировой и гражданской войн.
Из подобных нарушений сценической иллюзии наиболее просты
те, которые перешли к Плавту из аттической комедии, где
действующие лица иногда вовлекают публику в игру; например
раб, убегая со сцены, просит зрителей не говорить, куда он уходит.
У Плавта хорош, например, монолог Эвклиона в «Aulularia»,
где он просит зрителей показать ему, кто украл его кубышку,
н в конце концов отчаивается в их честности. Точно так же рабыня
в «Cistellaria», потерявшая опознавательные признаки своей
молодой госпожи, тщетно просит зрителей помочь ей с их розысках
и с комическим отчаянием спохватывается, что они сами
рады посмеяться женскому горю.
Комичны нарушения иллюзии со ссылкою на дела театральные,
причем герой пьесы иногда выходит из своей роли и подчеркивает,
что он актер. Например, воин в «Truculentus» спешит
предупредить публику, что он не похож на обычных представителей
своей роли и не будет распространяться о своих подвигах.
Если для действующего лица необходимо переодевание, То
ему советуют достать подходящий наряд у театрального костюмера.
Подставное лицо (сикофант) в «Trinummus» изобличается
so1лжи, и ему грозят наказанием со стороны эдилов за неумелую
игру. Чтобы обмануть сводника, молодой герой в «Poenulus» хочет
научить своих свидетелей «адвокатов», как им надо дейст-
4* •' • 51