Pokrovskiy

как в «Ars amatoria» притворно влюбившийся может впоследствии
серьезно влюбиться); тогда и сама прелестница увидит, что
любовь поклонника ослабела. Следует избегать уединения и
проводить время в обществе друзей, избегая мест, где появляется
ненавистная прелестница, избегать ее дома и встречи
с ней, вообще всего, что напоминало бы о немногих днях
блаженства, с ней проведенных, сжечь переписку, не ходить
в театры, в которых любовные сцены и изнеживающая музыка
играют большую роль; не читать эротических поэтов (которые
в третьей книге «Ars amatoria» рекомендовались женщинам)
и т. д.
От поэмы «Medicamina faciei», как мы говорили, сохранилось
лишь 100 стихов, в которых изложено несколько дозированных
косметических рецептов, отчасти упомянутых в третьей
книге «Ars amatoria». Цель поэмы та же, что у «Ars amatoria»:
современные матери рождают неясных девушек, которые и должны
украшать себя согласно с новой модой, так как они нисколько
не похожи на грубых детей сабинских замужних женщин,
продолжающих жить в условиях первобытной жизни.
Довольно подробный анализ эротических произведений
Овидия нам был необходим потому, что и мысли и фразы,
заключающиеся в них, а также литературные приемы, в них
примененные, не оставляли поэта на протяжении всей его жизни
и деятельности. Он не мог от них отделаться далее в ссылке,
хдтя за них же и был ею наказан. Ср., например, игру значений
salus «спасение» — «поклон» в заголовке некоторых
«Героид» и в письме Библиды в «Метаморфозах» (IX, 530),
также в «Тristia» V, 13 и «Ех Ponto» I, 10: hanc... mittit tibi Naso
s a 1u t e m, mittere si quisquam, quo caret ipse, potest.
В «Tristia» (III, 14, 46) Овидий боится, что в его письмах
уже попадаются иностранные, понтийские слова: это напоминает
опасение Брисеиды, что как иностранка она не
вполне владеет греческим языком («Heroid.» III, 2).
Даже вступительные стихи к «Tristia», что книжка его
стихотворений проникает в город, куда ему, ее автору, путь
закрыт, являются отголоском его заявления в «Amores» (III, 8,
6), что его стихи Коринна хвалит и принимает, но перед ним
запирает двери (quo licuit libris, non licet ire mihi).
Когда-то Овидий писал, что поэзия полезна в деле любви,
и уговаривал красавиц не отказывать в любви поэтам, так
как они принесут им бессмертие, теперь («Ех Ponto» IV, 8, 45)
он пишет, что по этой причине поэзия полезна для государей,
и поэтому просит Германика заступиться за него.
Известны его шутки по поводу элегического дистиха: он
хромой, так как вторая его часть — пентаметр — на одну стопу
короче первой; сама богиня Элегия прихрамывает, и это к ней
263