Pokrovskiy

вая о произволе аристократов, он не сопровождает (как, например,
Цицерон) отдельных фактов патетическими комментариями,
но и без этих прикрас его слова производят впечатление сильнейших
ударов бича. Вот один из таких рассказов: «Недавно в
Теан Сидицинекий прибыл консул. Жена его захотела мыться
в мужских банях. Сидицинскому квестору М. Марию было дано
поручение выгнать мывшихся из бань. Жена заявляет мужу, что
бани были предоставлены ей недостаточно скоро и оказались
-недостаточно чистыми. Поэтому на форуме был поставлен столб,
и туда приведен был знатнейший человек того города Марк
Марий. Стащили одежды, высекли его розгами. Как только об
этом услыхали календы, то они объявили, чтобы никто не вздумал
мыться в банях, когда в городе находится римский магистрат.
В Фереитине по той же причине наш претор приказал
схватить квесторов; один из них бросился со стены, другой был
схвачен и высечен розгами». 1
Подобный произвол проявляли даже и не магистраты: «какая
распущенность и невоздержанность бывает у молодых людей, я
покажу вам на следующем примере. Немного лет тому назад из
'Азии был послан в качестве легата молодой человек, который
в то время не занимал никакой должности. Его несли на носилках.
С ними повстречался один венусийский пастух и, не зная,
кого несут, в шутку спросил, не покойника ли? Как только тот
услыхал это, он приказал поставить носилки и теми веревками,
которыми они были связаны, приказал бичевать пастуха до тех
пор, пока тот не испустил дух».
С таким же сарказмом Гай Гракх бичует и провинциальных
наместников в речи о своей квестуре в Сардинии, где он с гордостью
рассказывает о том, что он руководился только интересами
общественной пользы, а не личной выгоды: «Когда я вернулся
в Рим, то те пояса, которые я вывез из Рима полными
денег, я привез из провинции пустыми, а другие люди, которые
взяли с собой амфоры, полные вина, вернулись с амфорами,
переполненными деньгами».
Продажны сенаторы и магистраты и в делах международных.
На престол убитого каппадокийского царя претендовали
понтийский царь Митридат и вифинский Никомед. Трибун Ауфей
внес законопроект о передаче престола Митридату. Гай Гракх
с едким юмором говорит, что всякий, кто выступает перед народом,
ищет для себя личной пользы; не даром выступает и сам
он, Гракх; он, впрочем, ищет не денег, но доброго мнения о себе.
Сторонники законопроекта ищут не одобрения римского народа,
а денег с Митридата, а противники — с Никомеда. Самые проницательные
люди это те, которые молчат: их за это считают
вполне благонадежными, но они со всех получают взятки и всех
обманывают. Мысль свою Гракх с неменьшим сарказмом под-
‘ Пример у Геллпя, X, 3 след.