Pokrovskiy

риторического стиля с наклонностью к антитезам и к заостренным
сентенциям. Говоря о превратностях II Пунической войны, он
полагал, что победитель (т. е. Ганнибал) был больше похож
на побежденного (similior victo qui vicit). В тактике Фабия
Максима Кунктатора он вндит оригинальный прием — побеждать,
пе сражаясь (novnm victoriam non pugnare). «Непобежденного
Альпами покорили Кампанское солнце и теплые источники
Бай» (о Ганнибале). Нашествие галлов он объясняет
желанием бессмертных богов узнать, заслуживает ли римская
доблесть власти над всем светом и т. п. Это — стиль, уже знакомый
нам по сочинениям Сенеки и Лукана.
§ 2. СВЕТОНИЙ
С в е т о н и й, — о котором мы имеем некоторые сведения
частью из переписки Плиния. Младшего, частью из его собственных,
впрочем, довольно скудных указаний, — родился
около 75 г. н. э. и, следовательно, был совсем молодым человеком
в конце царствования Домициана. В зрелые годы он
был личным секретарем императора Адриана (ab epistulis), что
открывало ему доступ даже в секретные императорские архивы
и давало материал для его литературной деятельности.
Она была довольно обширной, почти энциклопедической, и для
автора идеалом был, по всем признакам, Варрон, с которым он,
однако, в виду своей крайней ограниченности, никоим образом
не может итти в сравнение.
До нас дошли: 1) отрывки из сочинения о деятелях в области
грамматики и литературы; здесь особенно выделяются
биографии Теренция, Горация и Лукана, из которых видно, что
автор был очень сведущ в литературе и в ее исследованиях,
а в биографии Горация цитируется даже письмо к нему императора
Августа; 2) биографии 12 цезарей, начиная с Юлия Цезаря
(начало этой биографии потеряно) и кончая Домицианом.
Здесь автор является не столько историком, сколько биографом,
но и то не в полном смысле этого слова. Он не стремится,
да и не может дать продуманную характеристику государственной
деятельности того или другого императора, не
дает и психологического анализа его личности. Он ограничивается
несистематическим подбором разных сведений о своих
персонажах, будь это документальные факты или городские и
придворные сплетни. Зато его персонажи описаны им даже с
внешней стороны: мы узнаем, например, что Юлий Цезарь был
лысым и старался свою лысину замаскировать, что он был высокого
роста, глаза имел черные, а голос — высокий и звучный;
или, что прихрамывание, общая неуклюжесть и невнятная речь
будущего императора Клавдия и смущали и раздражали императора
Августа, как это видно из его писем к императрице
Ливии (Claud. 4).