Pokrovskiy

ронник республики, Лукан был популярен во времена французской
революции, и стих из «Фарсалии» был награвирован как
эмблема на саблях национальной гвардии: ignoratque datos, ne
quisquam serviat, enses (IV, 579: «не знает, что мечи даны на
то, чтобы никто не был рабом»).
ГЛАВА XXVI. ПЕТРОНИЙ. КАЛЬПУРНИЙ. КОЛУМЕЛЛА
Теперь мы обращаемся к крупнейшему сатирику нероповского
времени Петронию Арбитру (ум. 66 г. н. э.), который
вместе с тем был и одним из самых блестящих писателей
во всей римской литературе, и можно только пожалеть,
что от его огромного сатирического романа («Saturae» — правильнее,
чем обычный титул: «Satyricon», т. е. libri) до нас
дошли только 15-я и 16-я книги, да и то в сокращении. Автором
этого романа в настоящее время единодушно признают
того Петрония, который был одно время любимцем Нерона и
своего рода оберцеремониймейстером при его дворе («судья
в деле изящного вкуса»— arbiter elegantiarum), пока его не
оклеветал могущественный временщик Тигеллин. Не дожидаясь
процесса, Петроний покончил с собой, как истый эпикуреец:
вскрыв себе жилы, он то перевязывал их, то снова вскрывал,
при этом вел непринужденную беседу с друзьями, слушал
легкие стихи, с полным хладнокровием отдал приказ о награждении
одних рабов и наказании других. Столь же хладнокровно
он пообедал и лег спать, чтобы его смерть походила на
естественную. Описывающий эту смерть Тацит («Анналы» XVI,
19 — ср- «Цезарь путешествовал» Пушкина) характеризует Петрония
как человека, привыкшего к веселой жизни, но, в случае
надобности, способного развивать весьма энергичную деятельность
(гл. 18).
Его роман представляет собой соединение Менипповой сатиры
с так называемыми' Милетскими рассказами, или историями,
авторами которых был мало известный нам Аристид,
живший, вероятно, в I в. до н. 'э. «Истории» эти были переведены
на латинский язык историком Сисенной и уже в республиканском
Риме пользовались большой популярностью. Но их
влияние на Петрония могло быть весьма ограниченны м : слитком
уже самостоятелен и оригинален чисто италийский материал,
образующий основную канву романа.
О Петроний во многом соприкасается с Луцилием и Горацием:
его главная тема — похождение мелких авантюристов и сатира
на зазнавшихся богатых выскочек из вольноотпущенников (ср.
Насидиена у Горация), но вместе с тем его живо интересуют и
крупные литературные проблемы: так, мы находим у него пориленным
в силу его мыслен и в величие его логики (rnisonnement), что для
обогащения нашего языка я сделал эту попытку обратить в драматическую
поэму то, о чем он трактовал в поэме эпической^ ->
312 j