Л.С.ВЫГОТСКИЙ СОБРАНИЕ СОЧИНЕНИЙ

Л. С. ВЫГОТСКИЙСовершенно безотносительно к тому, как смотреть на вопрособ отношении онто- и филогенеза, мы могли констатировать наосновании новых экспериментальных исследований, что и в развитииребенка генетические корни и пути интеллекта и речи различны.До известного пункта мы можем проследить доштеллектуальноевызревание речи и независимое от него доречевоевызревание интеллекта ребенка. В известном пункте, как утверждаетВ. Штерн, глубокий наблюдатель развития детской речи,происходит пересечение той и другой линий развития, их встреча.Речь становится интеллектуальной, мышление становитсяречевым. Мы знаем, что Штерн видит в этом величайшее открытиеребенка.Некоторые исследователи, как Делакруа, склонны отрицатьэто. Эти авторы склонны отрицать всеобщую значимость за первымвозрастом детских вопросов (как это называется?) в отличиеот второго возраста вопросов (4 года спустя вопрос: почему?),и во всяком случае отрицать за ним там, где это явлениеимеет место, значение, приписываемое ему Штерном, значениесимптома, указывающего на то, что ребенок открыл, что «каждаявещь имеет свое имя» (Н. S. Delacroix, 1924, с. 286). А. Валлонполагает, что для ребенка имя является некоторое времяскорее атрибутом, чем субститутом предмета. «Когда ребенок1V 2 лет спрашивает об имени всякого предмета, он обнаруживаетвновь открытую им связь, но ничто не указывает, что он в одномне видит простой атрибут другого. Только систематическаягенерализация вопросов может свидетельствовать о том, что делоидет не о случайной и пассивной связи, но тенденции, предшествующейфункции подыскания символического знака для всехреальных вещей» (Н. S. Delacroix, с. 287). К. Коффка, как мывидели, занимает среднее положение между одним и другиммнением. С одной стороны, он подчеркивает вслед за Бюлероманалогию между изобретением, открытием номинативной функцииязыка у ребенка и изобретениями орудий у шимпанзе. Сдругой стороны, он ограничивает эту аналогию тем, что слововходит в структуру вещи, однако не обязательно в функциональномзначении знака. Слово входит в структуру вещи, как ее прочиечлены и наряду с ними. Оно становится для ребенка на некотороевремя свойством вещи наряду с ее другими свойствами.Но это свойство вещи — ее имя — отделимо от нее (verschiedbar);можно видеть вещи, не слыша их имени, так же как,например, глаза являются прочным, но отделимым признакомматери, который не виден, когда мать отворачивает лицо. «И унас, наивных людей, дело обстоит совершенно так же: голубоеплатье остается голубым, даже когда в темноте мы не видим егоцвета. Но имя — свойство всех предметов, и ребенок дополняетвсе структуры по этому правилу» (К. Koffka, 1925, с. 244).114