и перевод четырех Евангелий__Том 24

и к наукам, и ко всему. И потому, во-1-х, веру никак не ухватишь
и не всунешь в историческую корзиночку, а и всунешь,
так нечего с ней делать, потому что о государственном строе
можно судить только по тому строю, который я считаю наилучшим,
и об образовании и о законах можно судить только по тем,
которые я считаю лучшими, так и о религии можно что-нибудь
сказать только потому, что я знаю наилучшую, а никто не знает
такой.
И вдруг оказывается, что историк говорит, что веры никакой
нет теперь, а была прежде, а вера — основа ж изни, т. е. историк
признается, что он, собственно, не знает, в чем смысл жизни,
и потому пропадает и смысл того, что он говорил прежде о другом
— и все игрушки сгорели.
Но и с т о р и к и н е в и д я т э т о г о , а
пренаивно, не зная никакой настоящей религии, судят о религии, о том,
из чего вытекает жизнь людская, на основании маленьких проявлений
общественной жизни, т. е. государственной, экономической и других.
Так Штраус критикует всё учение Христа, потому что жизнь
немецкая расстроится, а он к ней привык
Штраус (стр. 622):
Нельзя не признать, что в том образце, который явил нам Иисус в своем
учении и в своей жизни, кое-что было лишь воспроизведением народных
понятий, многое лишь слегка обрисовывалось, многое едва только намечалось.
Вполне развито в нем было лишь всё то, что касалось любви к Богу
и к ближнему, чистоты сердца и личной жизни. Даже жизнь семьи у бывшего
бессемейным учителя уже отступает на задний план; к государству
его отношение представляется чисто пассивным; к промышленной деятельности,
к добыванию средств к жизни он не только сам по себе, из-за
своего призвания питает отвращение, но относится явно враждебно, а всё
прочее, что касается искусства, красоты и наслаждения жизнью, всецело
остается вне его кругозора. И следует признать, потому что этого нельзя
не признать, что это существенные пробелы, что мы встречаемся здесь
с некоторой односторонностью, которая отчасти обусловливалась своеобразными
особенностями в жизни Иисуса. И не того рода эти пробелы,
чтобы отсутствовало лишь доведение известного правила поведения до
конца, при наличности самого правила; отсутствует прежде всего правильное
понятие, особенно в отношении государства, промышленной деятельности
и искусства, и было бы совсем безнадежной затеей пытаться представить
себе деятельность людей как граждан, стремление к расширению
и украшению жизни, пользуясь промышленностью и искусством, — исходя
из предписаний или примера Иисуса. В этом случае требовалось некоторое
добавление, исходящее от других народностей и вытекающее из
других условий времени и состояний образования, и таким добавлением
406